germiones_muzh (germiones_muzh) wrote,
germiones_muzh
germiones_muzh

Categories:

ДОДО (Монмартр, газета, тёплая решетка). - VIII серия

Час пробил, и я послушно открыла рот. В полной тишине. Не зная, что говорить. Фотография Хуго вмиг истощила мое вдохновение. Робер подсказал:
– Поль пил из тебя все соки… – Я признала в нем идеального слушателя, внимательного и благожелательного. Я не могла обмануть его любезное ожидание.
– Так. Хорошо. Самое странное, что я готова была давать ему деньги. На деньги мне было плевать.
– Чего проще, коли они у тебя всегда были! Разумеется, высказалась Квази, записная завистница.
– Верно, только не совсем. Впрочем, это отдельная тема. Обсудим позже, не возражаешь, Квази? Нет, меня раздражало, что он загнал меня в угол ровно в тот момент, когда я действительно собралась его бросить. Я так думаю, можно не чувствовать себя пленником, даже сидя в клетке, но только до того дня, когда захочешь из этой клетки выбраться. Многие всю жизнь проводят в клетке, того не зная.
– Додо! – Квази в отчаянии закатила глаза.
– Нет, это интересно, – отозвался Робер. – Я-то знаю, что другие сидят в клетке, потому что сам я снаружи.
Квази аж онемела. Салли тоже внесла свой вклад в игру умов:
– Ты больше не хотела с ним трахаться?
Она вообразила, что я ей обеспечу сеанс порно, с полудня до полуночи нон-стопом.
– Я буду рассказывать или кто другой?
Все трое пристыженно уставились в одну весьма удаленную точку.
– Хуго, разумеется, не подозревал об этой ситуации с шантажом, из которой я не могла выбраться. Он знал только, что я вижусь с Полем, и иногда нежно спрашивал: «Ты по-прежнему обманываешь меня?»
Я забыла вам сказать. Он был верующим католиком. Поэтому развестись не мог. Он настойчиво советовал мне спросить совета у священника. Он не собирался обращать меня в свою веру, просто хотел открыть предо мной иные перспективы. Я упорно сопротивлялась. Мне от Господа досталось достаточно, чтобы я желала лишь убраться с его дороги. И… отвечая на вопрос Салли, скажу, что мне, наверно, хватило бы сил, чтобы никогда больше не видеть Поля, если бы не Хуго, которого я должна была защитить, но раз уж мы виделись, скажем так, по делу и ни один из нас не мог противиться искушению…
Короче, наступили очередные школьные каникулы… Пасха, кажется. Хуго должен был везти детей в Трувиль. Я оставалась в Париже, и деваться от окружающей действительности мне было некуда: Поль много пил, погода была мерзкая, и я умирала от скуки. В один прекрасный день я не выдержала. Удрала в Нормандию, сняла комнату в маленькой гостинице и известила Хуго, что я здесь. Снова начались наши дружеские прогулки, беседы обо всем сразу. Я понемногу обретала покой, пока он не объявил о приезде жены, которую выписали из больницы.

– А кто занимался детьми? – спросила Салли.
– Няня.
– Хоть симпатичная?
– Не знаю, я ее никогда не видела. И его жену и детей тоже. Погоди… я полностью доверяла Хуго, тут и вопросов не было. Итак, я осталась одна в унылом гостиничном номере. Позвонила Полю, который признался, что скучает. Я не устояла, попросила его приехать и сняла большой номер в лучшей гостинице.
– А Хуго знал? – спросила Квази.
– Нет, конечно. И не надо на меня так смотреть. Мало удовольствия быть запасным колесом и сидеть в прихожей, когда все уже в доме. С Полем, несмотря на все его недостатки, я была на своей территории, и к тому же, если не считать самого начала, это были наши лучшие четыре дня. Он был весел, мил, беспечен, глаз с меня не сводил и пылинки сдувал. Его страсть стала менее лихорадочной, но более полной.
– Не хочешь поподробней?
– Нет. Короче, он подчинялся всем моим капризам, и мы иногда проводили целые дни, не выходя из комнаты, заказывая блюда в номер, когда хотели есть.
– Простите, графиня, но мы тут не в курсе, что такое гостиницы, где можно заказать блюдо в номер, так что не забывай, кто твоя публика.
– Не важно, это несущественные детали. Просто мне хотелось провести параллель с подобной ситуацией, но прямо обратной, которая случилась позже. И потом, какого черта, любой дурак поймет, если захочет.
– Она нас что, дураками считает? – вопросил Робер.
– Да нет, она куда заковыристей, никогда напрямую не обзывается, – коварно ввернула Квази.
– И все ж она права, вы то и дело ее прерываете. А если б дали спокойно рассказать, она рано или поздно ответила б на все вопросы, которые ей и не задавали. Давай, Доротея.
– Спасибо, Робер.
– Робер хороший, – прошептала Салли.
– Так вот, однажды утром я открыла глаза и увидела, что Поль сидит за письменным столом и читает письмо, которое я тут же узнала.
«Ты продолжаешь писать этому человеку?»
«Отдай».
«В любом случае по его ответу все ясно. Настоящая большая любовь!»
«Ты рылся в моих вещах!»
«Подумаешь, мы ведь вместе живем, разве не так? А вот ты скрываешь свои маленькие секреты, свои мелкие пакости».
«Дай сюда письмо. Какое тебе дело?»
«Ха, я, по крайней мере, честен, представь себе. И мне надоело, что меня используют, как машину для траха, а великие чувства приберегают для пляжного евнуха».
«Я запрещаю тебе говорить о нем, и немедленно дай сюда письмо».
«Нет, оставлю-ка я его себе». – И он посмотрел на меня со своей коварной ухмылкой.
– С коверной ухмылкой – это как? – спросила Салли, но ее тут же одернул Робер. Отныне она готова была на все ради него.
– Я мгновенно поняла, что он держал в руках неопровержимое доказательство. Теперь ему достаточно предъявить письмо жене Хуго, и случится катастрофа.
«Я отлично знаю, что ты не ревнуешь, потому что никогда меня не любил…»
«Что ты об этом можешь знать?»
И он принялся толкать меня, вот так, кончиками пальцев, но глаза у него были страшные. Я попыталась добраться до двери, но он загородил дорогу. Он начал с пощёчин, потом швырнул меня на кровать, и три кошмарных дня мы оставались в этой комнате, я – в полной его власти, отрезанная от всего мира, а он – получая от этого наслаждение, за которое я его возненавидела. Утром четвертого дня он ушел.
Я тут же вернулась в Париж. Я была в панике и не способна ни о чем думать. Не получая никаких вестей, Хуго забеспокоился, пришел ко мне и увидел мое распухшее лицо. Он сыпал вопросами, пока я не рассказала – нет, не все – о жестокости Поля.
Он умолял меня больше никогда не встречаться с этим человеком, но я не смела рассказать ему о шантаже, косвенным объектом которого был он сам. Однажды он принес мне маленький пистолет и показал, как им пользоваться, добавив: «Тебе даже не придется пускать его в ход, достаточно пригрозить. Он испугается».
Я знала, что его жену снова поместили в больницу, и меня потрясало, что среди всех своих забот он находит время возиться со мной.
Поль конечно же объявился. Очень спокойный. Заговорил о жене Хуго, которая вернулась домой. Если она увидит письмо мужа, без сомнения, попадет обратно в больницу, но что делать… Я устала, у меня больше не было сил. Спросила, чего он хочет.
«Тридцать лимонов, и я верну письмо».
«У меня нет таких денег».
«Ликвидируй кой-какие вложения. И я от тебя отстану. Хочу уехать за границу».
«Куда же?»
«В Германию».
«Почему в Германию?»
«У меня там подруга, зовет к себе».
Я быстро прикинула. Если он уедет и оставит меня в покое, то не так уж дорого это будет стоить. Я заявила, что постараюсь.
Когда я отдала ему деньги, он провел со мной «прощальную ночь», по его словам.
Он заснул, как довольный собой паша, а я не сомкнула глаз.
Утром он, насвистывая, принял душ. Я слышала, как он собирался – тщательно и шумно. Я осталась сидеть в кресле, вымотанная, в ночной рубашке, куря сигарету за сигаретой. Подаренный Хуго пистолет я держала рядом, в ящике комода.
«Ты еще не готова? – удивленно спросил Поль. – Нам же еще за покупками».
«Какими покупками?»
«Для моего отъезда. Я начинаю новую жизнь. Мне нужно приданое и чемодан, куда это приданое сложить».
«А платить должна я, так?»
«У меня нет ни гроша, ты же знаешь, сокровище мое».
«Я тебе дала тридцать миллионов…»

Салли подняла палец:
– Прости, Додо, но на теперешние деньги это сколько?
– Триста тысяч франков, ведь так, Доротея? – снисходительно уточнила Квази. – Не тридцать же миллионов новыми, само собой.
– А триста тысяч франков – это сколько? – не отставала Салли.
– Много денег, – спокойно пояснила я.
– Сколько?
– Ты хочешь сказать: что на них можно купить? Ну…
– Машину без кредита, – сказал Робер.
– Маленький домик в деревне, – сказала Квази.
– Еды на десять лет… – сказала я.
– Больше… – поправила Квази, как будто я выбрасывала деньги на ветер.
– А я могла бы на них купить Робера? – задала свой последний вопрос Салли.
Мы уставились на Робера. Он призадумался, а потом мило улыбнулся Салли и заявил, что такого бездельника, как он, она могла бы заполучить куда дешевле.
На какое-то мгновение нас накрыла ласковая волна, всех четверых.
– «А я вернул тебе письмо», – возразил Поль.
«Значит, мы квиты? Или это никогда не кончится».
«Поживем – увидим».
«Нет, ничего такого я видеть не желаю».
Я открыла ящик и приставила пистолет к своему виску.
«Я больше не могу, Поль. Я хочу умереть. И ты больше ничего не получишь. Никогда. Придется искать другую дуру».

Я услышала, как три моих компаньона затаили дыхание. Только Салли заговорила:
– О нет, Додо, не делай этого.
Квази пихнула ее локтем в бок:
– Ты же видишь, что она не умерла, дурища несчастная, иначе как бы она рассказывала свою историю?
Я затянула свой душераздирающий монолог куда дольше необходимого, но Квази и не подумала влезть с критикой, и наконец я заключила:
– И тогда он сделал худшее из всего, что делал в жизни. В тот самый момент, когда я готова была умереть, когда объявила ему о своем самоубийстве и о том, что собираюсь совершить на его глазах, он и с места не двинулся, чтобы помешать мне, наоборот – повернулся спиной и бросил презрительно:
«Ты на это не способна, Доротея. Ты уже столько раз грозилась. Ненавижу шантаж».
«Я не шучу…»
Мой голос дрожал, как и моя рука, как и мое сердце.
И снова этот смех во все горло, который причинил мне столько боли.
И тогда я направила оружие в другую сторону, я наставила его в спину Полю и выстрелила, я разрядила его в Поля. Кровь брызнула струей, он упал и остался лежать слишком неподвижно для живого.
Я убила Поля.


СИЛЬВИ ГРАНОТЬЕ
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 0 comments