х
Бело-серый конь богатырский,
Как ремень вытягиваясь,
Как жила надуваясь,
Быстрее стрелы,
Легче сказанного слова,
На родину летит.
Прыгая через широкие реки,
Хвостом воды не касается.
Перемахивая через горы,
Камней копытами не касается.
Много гор он перевалил,
Много рек переехал.
На пути величайшая река встретилась,
Ширину которой
Крылатому коню не перелететь,
На многовесельной лодке не переплыть.
Белую пену переворачивая,
Точно буря, градом секущая.
Река шумит.
Алып-Манаш с коня соскочил,
Всем телом встряхнувшись,
Тас-Таракаем стал.
(- Тастаракай – плешивый дурак. Это шутовской народный персонаж. – germiones_muzh.)
Рваная шуба на нем появилась,
Торчащая косичка
У него выросла,
Выпуклый кадык оказался,
По губам слюни потекли.
Бело-серый конь богатырский
По земле покатался —
В малорослую клячу превратился.
Шерсть на нем клочковатой стала,
Кожа, как на дереве, сморщилась,
Ребра во все стороны выставились,
Грива и хвост перепутались.
Вместо хорошей,
Узда из прутьев тополя
На нем появилась.
Седло таловую валежину
Стало напоминать,
Токум (- потник под седло. – germiones_muzh.) гнилым сеном сделался.
Бело-серый конь богатырский
Перестал на лошадь походить.
Таловым прутиком помахивая,
Таловым седлом поскрипывая,
Тас-Таракай к бурной реке
Торопливой рысью подъехал.
Носом сопя, Тас-Таракай
Лодочника белого, как лебедь,
Вызывать принялся.
Старый перевозчик
На голос оборванца отозвался,
С другого берега к нему приплыл.
Когда они в лодку сели
И от берега оттолкнулись,
Перевозчик загрустил,
По его морщинистому лицу
Слезы покатились.
— Какое горе у вас?
Почему вы слезы льете? —
Тас-Таракай спросил.
Лодочник слезы смахнул,
Свой рассказ начал:
— Много лет назад
Алып-Манаша богатыря
На этой лодке я перевозил.
Лицо его цветком алело,
Глаза его, как звезды, горели.
Видом своим
Он на тебя походил.
Ак-Кобен богатырь другом его был,
На моей лодке
Однажды он ехал,
О смерти Алып-Манаша
Мне сказал.
Белые кости богатыря
Его родителям вез.
Услышав это, я горько заплакал,
Девятигранную стрелу,
Алып-Манашем подаренную,
Начал рассматривать.
Ак-Кобен эту стрелу у меня выдернул,
В белопенную воду бросил.
После месячного труда
Я неводом стрелу выловил.
Ржавчины—знака смерти Алып-Манаша —
На ней не оказалось.
Сейчас она, подобно солнцу, блестит.
Если бы я костей Алып-Манаша не видел—
Не поверил бы, что он умер.
Если бы Кюмюжек-Ару замуж не выходила—
Я бы о нем сейчас не плакал.
Пока лодочник рассказ вел,
Лодка к берегу пристала.
Выйдя из лодки, перевозчик
Девятигранную стрелу вынул,
Тас-Таракаю показал.
Из тусклых глаз лодочника
Слезы ручейками бежали.
В это время оборванец,
Всем телом встряхнувшись.
Вновь Алып-Манашем стал.
Ладонь свою,
Широкому полю подобную,
Перевозчику подал.
Заморенная кляча.
По земле покатавшись,
Вновь чистошерстным бело-серым конем
стала.
Грива и хвост лошади
Пламенем начали плескаться.
Увидев это, лодочник
От радости онемел.
Молча постояв,
Разговор завел:
— Славный Алып-Манаш богатырь,
Глаза твои огнем горят,
Грудь твоя широка и сильна,
Мудростью ты наделен.
Жена твоя Кюмюжек-Ару
За богатыря Ак-Кобена
Замуж выходит.
Сегодня на стойбище отца твоего
Большой той (- праздник. – germiones_muzh.) начнется.
Пока косы ей не заплели,
Пока новый чегедек (- одежда замужней. – germiones_muzh.) на нее не надели,
До стойбища доехать успеешь ли?
У бело-серого коня
Не встретится ли
Каких-нибудь препятствий?
Громко засмеявшись, Алып-Манаш
Старику так ответил:
— Пока бело-серый конь
По земле ходит,
Пока я на свете живу —
На постель из бобровых шкур
Ак-Кобен не ляжет,
Жене моей Кюмюжек-Ару
Шелковых кос не заплетут,
Той не отпразднуют.
Старый человек, до свидания!
В гости ко мне приезжай!
Будем вкусную пищу есть,
Хороший разговор будем вести.
Алып-Манаш богатырь
Вновь Тас-Таракаем сделался.
Бело-серый конь
В паршивую клячу превратился,
В родные места богатыря повез...