Маркабрюн, родом из Гаскони, был сын некоей бедной женщины по имени Маркабрюна, как он сам говорит в своей песне:
Маркабрюн отцом был зачат
Под звездой, чья воля значит,
Что любовь, любя, дурачит:
– Разумей! –
От себя он женщин прячет
И любовных чужд затей.
Был он одним из первых трубадуров, о коих сохранилась память. Песни слагал он не Бог весть какие и сирвенты неважные, злословя женщин и любовь. (- поздний биограф несовсем справедлив: трубадуры ценили прежвсего изощренность. А Макабрюн был ранний, его произведения относительно просты. Тем неменье, он родоночальник «тёмного» загадочного стиля [trobar dus], и не злослов женщин – а поборник чистой любви и обличитель ее суррогата. – germiones_muzh.)
РАЗО
Маркабрюн был подкидыш, найденный у ворот некоего богатого господина, так что никогда и не узнали, кто он и откуда взялся. И эн Альдрик де Виллар воспитал его, а затем он так долго находился при трубадуре по имени Серкамон (- «Ходок по свету», жонглер тойсть профессиональный артист. – germiones_muzh.), что и сам взялся за трубадурское художество. До того прозывали его "Пустожором", а с этого времени дали ему имя Маркабрюн. Кансону же никто еще тогда не именовал кансоною, а все, что пелось, называлось песнью (- тоесть система жанров была еще неразработана. – germiones_muzh.).
Пошла о нем великая по свету молва, и все его слушали, боясь его языка, ибо настолько был он злоречив, что владельцы одного замка в Гиенне, о коих он наговорил много худого, в конце концов предали его смерти.
* * *
Начинаю без опаски
И, как водится, с завязки
Ладные на вид побаски:
– Разумей! –
Кто живет не по указке
Доблести – по мне, злодей.
Юность никнет, чахнет, тает,
А Любовь (- Амор. – germiones_muzh.) налог взимает
С тех, кто в плен к ней попадает
– Разумей! –
Свой оброк издольщик знает,
И ослушаться не смей.
Искоркой Любовь сначала
Тлеет в саже, от запала
Сушь займется сеновала:
– Разумей! –
И когда всего обстало
Пламя, гибнет ротозей.
Знаю я Любви повадки:
Здесь – радушье, там – загадки,
Здесь – лобзанья, там – припадки:
– Разумей! –
А начни играть с ней в прятки,
Станет линии прямей.
Прямо шла ее дорожка,
Ныне скривлена немножко,
Ну, а там заглохнет стежка:
– Разумей! –
Острым язычком, как кошка,
Лижет, чтоб куснуть верней.
Вынув мед из воска, может
Позабыть, чьи соты гложет;
Грушу чистит – не предложит:
– Разумей! –
Но, как лира, слух тревожит
Тем, кто хвост прищемит ей.
Заедино с чертом брешет
Тот, кто Лже-Амора тешит,
Кнут один бока им стешет:
– Разумей! –
Он – как тот, кто шкуру чешет,
Плоть сдирая до костей.
Род Любви куда как скромен,
Список жертв ее огромен,
Обольститель вероломен:
– Разумей! –
Сам мудрец рассудком темен
Выйдет из ее сетей.
Плюс – Любовь, сродни кобыле,
Хочет, чтоб за ней следили
И накручивали мили:
– Разумей! –
Тощ иль жирен, слаб иль в силе –
Все равно: скачи быстрей!
Мною взгляд ее испытан,
Вовсе слеп или косит он;
Ядом мед речей пропитан:
– Разумей! –
Пусть ужал ее засчитан
За пчелиный – жар сильней.
Кто свой путь по жизни свяжет
С женщиной – себя накажет,
То же и Писанье скажет:
– Разумей! –
Бремя бед на тех возляжет,
Кто не чтил прямых путей.
Маркабрюн отцом был зачат
Под звездой, чья воля значит,
Что Любовь, любя, дурачит:
– Разумей! –
Он себя от женщин прячет
И любовных чужд затей.