некогда в Бессарабии, в благополучном городе Кишиневе, в один прекрасный вечер Пушкин, Горчаков и я на широком дворе квартиры Липранди, помнится, играли в свайку (- народная русская игра: метание острия в кольцо на земле. - germiones_muzh.) и распивали чай.
-- Здравствуйте, господа! -- раздался подле нас осиплый, но громкий голос.
Это был Ларин в его обычной одежде, с железной дубиной, с полпуда (- 8 кг. - germiones_muzh.) весу, в руках.
-- Что тебе? -- спросил серьезно Липранди.
-- Ах собака! Известно что: чем гостей встречают?
-- А знаешь, чем провожают?
-- На! провожай! -- крикнул он, приподняв железную свою дубину и засадив ее в землю до половины.
Мы все захохотали на эту выходку; этого только и нужно было ему.
-- Эй! Как зовут твоего, братец, денщика? Ты! Подай Илье Ларину, всесветному барину, стакан чаю с ромом!
С этой минуты Ларин прикомандировался к нам и забавлял нас своими выходками...
Однажды в Кишиневе, у г. Орлова (- генералмайора. - germiones_muzh.), в числе штабных ежедневных гостей обедали званые: А. С. Пушкин, Липранди, Горчаков и я; после обеда сидели все у камина. Разговор был о литературе и литераторах. Пушкин сердился на современных молодых поэтов и говорил, что большая часть из них пишут стихи потому только, что руки чешутся.
-- А у тебя, Пушкин, что чешется? -- спросил Орлов.
Пушкин не успел дать ответа, потому что в это самое время показалась в дверях пресмешная красная рожа, в длинном сертуке, с палкой в руках, ж крикнула:
-- Здравствуй, Орлов! Настоящий орел! руку!
Орлов окинул взором неожиданного гостя и столь же неожиданно скомандовал, становясь перед ним:
-- Во фронт! Руки по швам! Налево круг-ом! Скорым шагом марш-марш!
По слову неожиданный гость исполнил команду и вышел, маршируя.
Это был Ларин, с которым мы познакомились впоследствии у Липранди.
(- автор, Горчаков и Липранди были офицеры молодые, а Пушкин и вовсе "штафирка" - отставной путешествующий унтер-фейерверкер Ларин и взял их "на пушку". Но генмайор Орлов был старый орёл и сразу понял калибр гостя. - germiones_muzh.)