germiones_muzh (germiones_muzh) wrote,
germiones_muzh
germiones_muzh

Categories:

Чайк, Чезаре и Бутс (русский беглый матрос на американском судне. вторая пол. XIX века)

…благодаря незнанию английского языка, на котором раздавались командные слова и на котором говорили между собою все эти разноплеменные матросы, положение Чайкина было трудноватое.
Но сметливость выручала его.
Он понимал, глядя на других, что надо делать, когда раздавалась команда капитана, штурмана или боцмана, и в скором времени заслужил общее уважение, показав себя лихим, толковым матросом, добросовестно исполняющим свои обязанности. Он был марсовым на фор-марсе (- лазал по вантам и реям, управляясь с парусами. – germiones_muzh.) и, кроме того, рулевым и никогда на вахтах не спал – одним словом, Чайкин зарабатывал свое жалованье по совести.
Сперва на «новенького» косились. Его встретили недружелюбными взглядами, как встречает стая собак новую.
Но знание им своего матросского дела, выказанное при первой же постановке парусов, во время съемки с якоря, изменило это недружелюбие в равнодушие.
Его никто не задирал. Его оставили в покое, присматриваясь к нему. С ним никто не пробовал обмениваться пантомимами, и Чайкин, чувствуя свое одиночество, скучал по своим «российским».
Но он знал, что возврата уж нет, и, стараясь приспособиться к новому своему положению, внимательно вслушивался в чужой ему язык, запоминая слова и выражения.
И он быстро усваивал себе их.
Соседом на фор-марса-pee был у него Чезаре.
Этот сорокалетний испанец с маленькими холодными и злыми глазами, с глубоким шрамом от удара ножом на щеке с первого же дня почему-то невзлюбил Чайкина.
За что? Он и сам бы не объяснил этой антипатии, внезапно зарождающейся между людьми словно бы по какому-то инстинкту, в основе которого лежит бессознательное чувство двух противоположных натур.
Вероятно, Чезаре, этот лживый, порочный и злой человек, на душе которого было не одно преступление, бежавший из Кадикса лет десять тому назад за убийство жены и с тех пор успевший посидеть в Бостонской тюрьме за воровство, этот шулер игрок, чуть не повешенный в Сакраменто по суду Линча обыгранными им рудокопами, вероятно сразу признал в этом белобрысом русском матросе с кроткими серыми глазами непорочную душу честного человека.
И этого было довольно, чтобы почувствовать ненависть и зависть, нередко являющиеся у дурных людей к хорошим, словно бы как протест, в основе которого лежит злоба на потерю в самом себе всего того хорошего, которое, быть может, и было когда-нибудь в человеке.
Чайкин был очень осторожен с Чезаре и боялся втайне испанца, перехватывая порой его злобные взгляды исподлобья, но не выказывал перед ним страха и не обращал на него, по-видимому, никакого внимания.
Это-то и возбуждало в испанце еще большую злобу.
И однажды, после обеда, когда оба они, как подвахтенные, были внизу, в небольшой матросской каюте, по бокам которой были расположены нары для спанья, Чезаре нарочно задел плечом стоявшего посреди каюты Чайкина и, внезапно бледнея, крикнул:
– Дорогу, русская свинья!
И хотя Чайкин чуть-чуть посторонился, Чезаре, смерив его презрительно-злобным взглядом, со всего размаха толкнул Чайкина так, что тот ударился головой о борт.
Хотя Чезаре, приземистый и мускулистый, обладал значительной силой и Чайкин это знал, – тем не менее, взбешенный этим нападением, Чайкин ударил испанца кулаком по лицу. (- Чайкин был матросик молодой и вобщем, щуплый. От своего клипера, где служил, отстал случайно… - germiones_muzh.)
– Ловко! – произнес чей-то голос с одной из коек.
– Carramba!
И, выкрикнув вслед за тем несколько ругательств по-испански, Чезаре, словно разъяренный бык, бросился на Чайкина, готовый, по-видимому, его задушить.
Чайкин мужественно встретил нападение, и между ними завязалась ожесточенная драка. Испанец старался нанести одной рукой коварные удары в низ живота, а другой схватить за горло, но Чайкин счастливо избегал этого, работая с остервенением кулаками по груди и лицу Чезаре…
Несколько матросов, лежавших на койках, равнодушно смотрели на эту драку. И только при ловких ударах одного из противников они издавали одобрительные восклицания…
Драка продолжалась минуту, другую, а победа казалась еще далекою… Испанец словно бы находился в недоумении, встретив в тщедушном на вид Чайкине такой неожиданно свирепый отпор.
И, вскрикнув «Carramba», Чезаре неожиданным прыжком очутился сзади Чайкина и, дав ему подножку, повалил наземь и с налитыми кровью глазами, весь бледный, стал душить своими цепкими сильными руками Чайкина за горло.
Дело становилось серьезным… Чайкин захрипел. (- еслиб задушили – вполне могли и скинуть заборт. – germiones_muzh.)
Тогда с одной из коек быстро соскочил молодой, длинноногий блондин с рыжей бородой, окаймлявшей рябоватое веснушчатое лицо, и бросился на помощь Чайкину.
Он с трудом освободил его горло от рук Чезаре и, схватив испанца за шиворот, оттащил его и проговорил с нескрываемым презрением:
– Это подло так нападать. Не троньте Чайка. Что он вам сделал, негодяй вы этакий?
Чезаре рванулся было из рук рыжего матроса, но тот крепко его держал.
Тогда Чезаре с искаженным злобою лицом взглянул на неожиданного защитника и крикнул:
– Вы чего вмешиваетесь, Долговязый? Вам какое дело?
Калифорниец Бутс, прогоревший золотоискатель, отправлявшийся матросом в Австралию искать золота, ответил:
– Дело слегка порядочного человека.
– Слегка? – ядовито переспросил Чезаре.
– Вы, кажется, слышали, что я сказал. Я не люблю повторять слов. А если дело мое вам не нравится, то не угодно ли попробовать американского кулака?
И, отпустив испанца, Долговязый засучил руки, обнаружив хорошо развитые мускулы, и стал в позу боксера.
– Угодно, сэр? – насмешливо бросил он.
– Не угодно.
– Очень жаль.
– Когда мне будет угодно, я обращусь к вам, Бутс! – злобно прошипел Чезаре.
И с этими словами вышел из каюты.
Чайкин уже поднялся и оправился.
Долговязый подошел к нему, одобрительно потрепал его по плечу и обратился с коротеньким спичем, в котором сказал, что мистер Чайк дерется недурно и что исход драки мог быть более лестным для Чайка, если бы не подлый поступок негодяя испанца, повалившего своего противника сзади.
– Так сколько-нибудь приличные джентльмены не поступают. А вы дрались как джентльмен!
Разумеется, Чайкин понял в этом спиче очень мало, но зато понял, и очень хорошо понял, что Долговязый – добрый человек, и выразил ему свою признательность благодарным взглядом, подкрепив его по-английски словами:
– Благодарю вас… Благодарю вас…
И, забывши, вероятно, что говорит с американцем, продолжал взволнованно и горячо по-русски:
– Спасибо тебе, брат «Лэнка» (так переиначил Чайкин прозвище Бутса «lenk», то есть «долговязый»). Добер ты…

КОНСТАНТИН СТАНЮКОВИЧ (1843 - 1903). «ПОХОЖДЕНИЯ ОДНОГО МАТРОСА»
Subscribe

Recent Posts from This Journal

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 1 comment