Нух ибн Мансур испугался, ибо Макан был человек опасный и на всё способный, и стал готовиться к борьбе с ним. Он назначил для сражения с Маканом Таша, главного военачальника, с восемью тысячами всадников, дабы он пошел и смуту эту подавил и покончил с этим тяжким делом так, как [сам] сочтет ко благу, ибо Таш был мудр и здравомыслящ, был изворотлив и знал все ходы и выходы. Ни одного дела не кончал он, не добившись цели, и ни разу не ушел с поля брани побежденным. И покуда он был жив, династия Саманидов обладала полным великолепием и процветала во всех делах.
Эмир был крайне озабочен и расстроен этим событием; он послал за Искафи, уединился с ним и сказал: «Я очень страшусь этого дела, ведь Макан – человек храбрый и дерзкий, наделен большой отвагой да еще изобретательностью. Среди дейлемитов мало было таких, как он. Следует тебе отправиться вместе с ним и сообщать мне обо всем, что произойдет с ним из ратных дел, рассказывая о нем. А я буду стоять в Нишапуре, чтобы согревалась мною спина войска, а противник падал духом. Необходимо, чтобы каждый день ко мне прибывал [срочный] гонец с письмом от тебя: что бы ни произошло, подробно разбери и в письме том опиши, дабы [мог я] успокоить душу». (- эмир посылает своего секретаря в поход с Ташем. К восставшему Макану непослалбы – тот всёравно недалбы возможности слать донесения Саманиду. Не такой дурак. – germiones_muzh.) Искафи поклонился и сказал: «Повинуюсь».
И от на другой день Таш развернул знамена, ударил в барабаны, выступил с авангардом из Бухары и с семью тысячами всадников пересек Джейхун (Амударью). А эмир с остальным войском следом за ним прибыл в Нишапур. Затем эмир пожаловал Ташу и войску почетные халаты. Таш выступил, и вошел в Байхак, и вышел к [области] Кумиш, и обратил лицо к Рею в полной решимости и с совершенной твердостью. А Макан с десятью тысячами одетых в кольчугу воинов встал у ворот Рея, имея опорой за собой Рей.
Подошел Таш, миновал город и стал с ним лицом к лицу. Начали сновать туда и обратно послы, но ни на чем не сошлись, ибо Макан был обуян гордыней по причине того радующего сердце войска, которое он собрал со всех сторон. Решили начать сражение. А Таш был старый волк, уже сорок лет держал военачалие и много видел всякого в этом роде. И он так устроил, что когда оба войска сошлись лицом к лицу и богатыри и силачи войска Мавераннахра и Хорасана выступили вперед из центра, то только половина Маканова войска стала сражаться, а остальная часть не приняла участия в битве, и Макан был убит.
Таш хватал, вязал и убивал (- на средневековых иранских миниатюрах часто изображен воин, наступивший коленом на лежащего противника, связывая его арканом: это нетрудно было делать с бегущим и усталым, наглотавшимся пыли врагом. – germiones_muzh.), а когда освободился, обратился к Искафи и сказал: «Надо послать сначала голубя, пока вслед ему не будет выслан гонец. И надлежит изложить все это событие таким оборотом, дабы и на все обстоятельства было указано, и голубь смог бы донести. Тогда цель будет достигнута». (- то есть письмо должнобыть ясным и очкоротким. – germiones_muzh.)
Искафи взял кусок бумаги, пальца в два, и наеписал: «Амма макана фа сара касмихи. Вассалам!», имея в виду, что ма – [по-арабски] частица отрицания, а кана – глагол «быть» в прошедшем времени, такчто по-персидски будет так: «Макан стал подобен своему имени», то есть не стало его.
Когда этот голубь долетел до эмира Нуха ибн Мансура, он не так подивился этой победе, как этому изречению. Он заново пожаловал Искафи все необходимое для спокойной жизни и сказал: «Такому человеку следует быть свободным от всех забот, дабы смог он постигать [искусство] таких тонких речений».
НИЗАМИ АРУЗИ САМАРКАНДИ. СОБРАНИЕ РЕДКОСТЕЙ ИЛИ ЧЕТЫРЕ БЕСЕДЫ