КУШАЙТЕ НА ЗДОРОВЬЕ!
(ВЕСЕЛАЯ ИСТОРИЯ
ДЛЯ
МАЛЕНЬКИХ ДЕТОКЪ)
(ВЕСЕЛАЯ ИСТОРИЯ
ДЛЯ
МАЛЕНЬКИХ ДЕТОКЪ)
кухарка Паша поглядела на часы.
-- Однако, уж девять часов!-- подумала она.-- Пора бежать на рынок. А то не успеешь приготовить ни завтрака, ни обеда!
И схватив корзинку, побежала Паша по лавкам.
Первым делом купила мяса, из котораго вкусный, крепкий бульон варят; затем забежала в зеленную, взяла там разных кореньев и овощей,-- репы, брюквы, свёклы, моркови и картофеля.
-- Ах, чуть не забыла,-- ведь на жаркое-то мне сегодня приказано купить телятину!-- вспомнила Паша и опять вернулась в мясную.
-- Паша, а неужели вы у меня грибочков не купите?-- остановила Пашу знакомая торговка, тетушка Марья, которая сидела на площади за своим столиком под большущим зонтиком, оберегавшим ее от жарких лучей солнца.-- Посмотрите-ка, какие грибочки,-- красные (- подосиновики. – germiones_muzh.), белые,-- в разноцветныхъ шапочках, на толстеньких ножках,-- просто прелесть!
Посмотрела Паша на грибы; действительно, очень уж хороши! Купила Паша и грибов.
-- Ну, кажется, теперь все! Ничего не забыла; можно и домой возвращаться,-- сказала себе Паша и, уложив все покупки в корзинку, пустилась в обратный путь.
-- Что-же мне сегодня нужно приготовить?-- думала по дороге Паша;-- на завтрак -- печеный картофель,-- его очень любит наша маленькая Лидочка (- не твоя. А хозяйки дочь. – germiones_muzh.),-- затем яичницу; яиц я не купила, потому что их нам снесла наша домашняя пестрая курочка; вот и весь завтрак; а на обед -- бульон, телятина, разные овощи, грибы, сладкий торт с яблочной начинкой и рыба. Рыбу нам тоже всегда привозит из соседней деревни мельник. У него там на озере мельница, вот он заодно и рыболовством занимается, а яблоки для начинки достану у нас в саду,-- там много, много яблонь, и ветки гнутся под тяжестью спелых, румяных яблок.
Убедившись, что ничего не забыла, кухарка спокойно возвращалась домой.
Пока Паша ходила на рынок, в кухне все было очень тихо и смирно. Кастрюли, миски, кувшины, сковородки, тарелки чинно стояли на полках, выстроившись в ряд, точно солдаты на смотру. Ярко блестели медныя, вычищенныя кастрюльки, сияли белизной вымытыя тарелки, а стенные часы смотрели на все это, радовались такому порядку и, качая маятник вправо и влево, тихо приговаривали, "так-так... так-так... так-так".
Но вот с рынка вернулась кухарка. И какая тут пошла на кухне возня!
Первым делом развела Паша огонь в плите.
-- Пуф! пуф! пуф!-- залопотал огонь, весело извиваясь красными языками,-- а кого-бы мне сварить да зажарить?!
Затем взяла Паша большую кастрюлю, налила туда воды, положила мяса и поставила кастрюлю на плиту, чтоб сварить бульон.
Маленький Петя и сестра его, Лидочка, услышали, что кухарка возится на кухне, и сейчас же явились туда, чтоб посмотреть, как это у Паши такия вкусныя кушанья выходят.
А Паша старается; работа у нея так и кипит: разбила куриныя яички, вылила их на сковородку;-- "это будет, детки, яичница-глазунья"; очистила грибы, поставила на плиту телятину, вымыла и разрубила овощи, сунула в печь яблоки,-- словом, живо расправилась со всей провизией,-- каждому кусочку свое место нашла.
А как захотела суп посолить,-- хвать,-- соли-то дома и нет!
-- Батюшки! Соль-то я и забыла купить!-- и побежала Паша в лавку за солью.
Вот тут и пошли шум да разговор по всей плите.
Кипяток в чайнике зашипел "пф... пф!.." Кастрюльки загремели, крышки у них задребезжали, а грибы даже выглянули из кастрюльки посмотреть, откуда это такой шум идет.
Пар от бульона пошел кверху, так что часы даже чихать стали -- "апчхи! апчхи!"
И стали все кушанья между собой разговаривать.
А Петя с Лидочкой стоят и слушают их разговоры.
И вот что они услышали:
Первым подал голос Бульон.
-- Буль-буль-буль!-- забулькал он в кастрюле.—Уф, как мне жарко! От этой жары из мяса все соки вышли, а меня все варят да варят, чтоб я крепче и вкуснее был. Это меня ужасно сердит, так что я даже кипеть начинаю.
-- Вот это и хорошо,-- отвечает Кастрюлька,-- значит, скоро готов будешь. Выльют тебя тогда в большую миску и подадут на стол.
-- Удивляюсь я тебе, как ты можешь такую жару выносить и быть спокойной, -- возразил Бульон Кастрюльке;-- стоишь ты донышком на плите, огонь тебя снизу припекает, а тебе и горя мало.
-- Я привыкла! На то я и кастрюлька, чтоб во мне разныя кушанья варили,-- с улыбкой объяснила Кастрюлька.
-- Ну, а я никак не могу привыкнуть к такой жаре. И для чего это людям нужно бульон варить,-- никак понять не могу!
Кастрюлька весело хихикнула.
-- Хи-хи-хи... Это очень просто. Бульон полезен и вкусен. Тот, кто его ест, будет здоров и силен. Вот потому-то тебя и варят.
-- Ах, вот, в чем дело,-- удивился Бульон,-- а я не подозревал этого. А знаешь, я слышал, что раньше никогда бульона не варили.
-- А откуда-же тогда доставали бульон?-- полюбопытствовала Кастрюлька.
-- А вот слушай, -- это было давно... давно... когда еще протекали молочныя реки с кисельными берегами...
-- Все это сказки... Никогда таких рек не было,-- буркнула Кастрюлька.
-- Ты слушай, а не перебивай... Когда кто-нибудь говорит, очень невежливо перебивать. Ну, так вот: в это давнишнее время бульона никто не варил,-- а если детям нужно было покушать бульона, так папа с мамой говорили им; "идите, детки, в лес, возьмите с собой кружку, кувшинчик или чашку, встаньте под дубом и скажите: "бульон, бульон, полейся к нам в чашку" -- и с ветвей к вам готовый бульон так и польется; сами покушайте, а потом и нам принесите". Вот откуда, как говорят, раньше доставали люди бульон,-- заключил свою повесть разсказчик.
-- Как можно верить таким басням. Бульон варится только из мяса, и сколькобы дети ни бегали в лес,-- никакой суп с деревьев не польется -- это ведь не дождь...-- сердито промолвила Кастрюля и плотнее прижалась донышком к плите, чтоб бульон скорее сварился.
-- Пи-пи-пи...-- запищало что-то на плите.
Оказывается, это яичница-глазунья откликнулась со сковородки.
-- Конечно, это все только сказки,-- пропищало разбитое Яичко.-- Никогда дети в лес за супом не бегают.
-- В лес-то они бегают, только совсем за другим.
-- А за чем-же?-- полюбопытствовал Бульонъ, которому страшно хотелось разговаривать.
-- За яичками,-- ответило Яйцо.
-- Ну-ну-ну, что вы разсказываете, -- недоверчиво зашипел Бульон;-- не хотите-ли вы насъ уверить, что и вас принесли из лесу?
-- Вовсе нет... Я -- совсем другое дело. Я -- Куриное Яйцо. Меня взяли с птичьяго двора, где меня и моих братцев снесла курочка--Хохлушка; вот нас пятерых и взяли для яичницы; кухарка разбила наши скорлупки, выпустила нас на сковородку и поставила на плиту, чтоб вышла яичница-глазунья: видите, какие на сковородке желтые глаза лежат -- это из нашего желтка получилось, а белое -- из нашего белка. Каждое яичко состоит из желтенькой серединки, которая называется желтком, и белаго желе, которое называется белком; а все это, как в коробочке, спрятано в скорлупе,-- разсказывало про себя Куриное Яйцо.
-- А какия-же яички из лесу достают?-- спросила Сковородка, которая никогда не видела никаких других яичек, кроме куриных.
-- Да разве мало в лесу всяких птичек: скворцы, малиновки, снигири, соловьи,-- всех и не пересчитать.
Устроют оне себе гнездышко между ветвей, положат там яички, а из яичек птенчики выходят.
В теплом гнездышке у птички
Сохраняются яички,
И сидит она на них,
Выводя птенцов своих.
А дети бегают в лес и уносят из гнездышка яички.
Только это очень нехорошо и поступают так дурныя, злыя дети, которым не жаль бедных птичек.
-- Вот оно что...-- задумчиво сказал Бульон: -- а из вас тоже могут выйти птички?
-- Конечно... из нас выходятъ петушки и курочки. Вот Хохлушка сидит теперь на наших братцах и сестрицах, а придет время, разобьют они клювами скорлупку и... квик... квик... квик... выпрыгнут оттуда желтенькие, мохнатенькие цыплята.
Тут в разговор вмешался чайник с кипятком.
-- Я часто стою в столовой и видел на Пасхе в стеклянной вазе яйца, красныя, синия и пестрыя... Это какія-же яйца?
-- А это все нас-же для праздников красят, а потом в такую игру играют; все играющие возьмут себе по яичку и стукают друг о дружку. Чье яичко разобьется -- тот и проиграл.
Тут Петя и Лидочка вспомнили, что и они на Пасхе всегда играют в эту игру.
-- Кхе-кхе-кхе!-- закашлялся отъ жары Картофель.-- Извините, я вас, кажется, испугал своим кашлем; уж вы не сердитесь,-- видите, какой я толстый, да большой; одышка, знаете. Лежалъ я в корзинке у кухарки, а она так быстро шла, что у меня дыханье захватило: вот и кашляю...
-- И мы... мы тоже кашляем,-- подхватили хором другия толстыя Картофелины.
-- Виноват, а как ваша фамилия?-- спросил Бульон, который очень любил заводить новыя знакомства;-- мне ваше лицо что-то знакомо!
-- Видите-ли, зовут меня Картофель, а фамилия моя -- Корнеплод,-- это очень многочисленная семья: репа, морковь, свекла, брюква -- все корнеплоды,-- а называются они так потому, что их плод находится под землей и образуеъ корешок той зелени, которая торчит хвостиком кверху над землей.
-- Очень приятно познакомиться, господин Корнеплод, -- любезно забулькал Бульон...
-- Называйте меня просто Картофелем,-- скромно поправил собеседника Картофель.
-- Так вотъ, господин Картофель, вы, кажется, хотели что-то сказать?
-- Да, я насчет яичек... Хотел сказать, что не завидую им; какая у них одежда-то непрочная! Скорлупка-то,-- того и гляди,-- разобьется... Уф, как меня припекает!..-- захныкал Картофель...-- А вот у меня одежда прочная: моя кожица никогда не разорвется. Ее и называют мундиром. Когда меня подают на стол в этой кожице, то все радуются и громко приветствуют меня: "а, картофель в мундире!" Да, мой мундир крепко сшит.
-- Клак! клак!-- раздался в это время какой-то треск, и кожица Картофеля треснула по всем швам.
-- Вот тебе и раз!-- смеясь, воскликнул Петя;-- как-же вы хвастались, что ваше платье крепко сшито? Никогда не надо хвастаться!
Но Картофель не отвечал: он уже спекся.
Другия Картофелины переполошились. Подскочили,-- поглядели; ничего не поделаешь: кожица лопнула, значит готов печеный картофель,-- хоть сейчас на стол подавай.
-- Это у нас всегда так бывает,-- объяснили Картофелины Пете,-- от жары все расширяется, а от холода сжимается; здесь было очень жарко,-- вот наш товарищ и расширился, попросту потолстел; -- а платье-то осталось то-же,-- вот оно и лопнуло.
-- Ах, как вкусно!-- облизнулась Лидочка,-- ужасно люблю печеный картофель; жду не дождусь, когда его подадут к завтраку.
-- Странно, как это можно бояться жары и даже лопаться от нея!-- раздался чей-то громкий голос. Дети посмотрели по тому направлению, откуда он шел, и увидели большой кусок телятины, которая, неуклюже переворачиваясь с боку-на-бок, старалась сдвинуться с места.
-- Что это вы делаете?-- спросил Петя Телятину.
-- Хочу придвинуться немного поближе к огню...-- отвечала Телятина и, пыхтя, продолжала ворочаться.
-- Смотрите, вы можете обжечься, если придвинитесь слишком близко к огню,-- предупредил Петя.
-- Ничего... ничего... я огня не боюсь... чем жарче, тем лучше!-- и, сделав последнее усилие, Телятина пододвинулась к самому горячему месту плиты.
Петя осторожно подвинул ее назад.
-- Зачем вы это сделали? Кто вас просил!-- закричала Телятина.
-- Потому что я не желаю, чтоб вы обожглись,-- отвечал Петя.
-- Да поймите вы, голова с мозгами, что мне нужно зажариться, а иначе меня никто есть не станет,-- продолжала кричать Телятина,-- не могу-же я оставаться сырой! Вот когда я была теленком, паслась на лугу и щипала травку, тогда было-бы очень больно и неприятно зажариться живьем; а теперь я кусок мяса, который должен быть хорошо прожарен, чтоб люди могли меня есть за обедом.
И Телятина снова подвинулась къ огню.
-- Ай-ай-ай!-- раздался вдруг страшный вопль по всей кухне, и -- пф... пф... пф...-- поднялся чад от пригорелаго мяса.
-- Ай-ай-ай!-- кричала Телятина,-- я попала на самое горячее место плиты, вот у меня и пригорел один бок.
-- Я вас предупреждал...-- сказал Петя.-- Вот до чего доводит упрямство.
-- Ох-ох-ох, верно... да теперь уж поздно... Один бок у меня совсем черный,-- продолжала стонать Телятина, от которой шел такой чад, что все кастрюли стали морщиться и зажимать носы.
Как раз в это время в кухню вбежала Паша, возвратившаяся с солью из лавки.
-- Батюшки, что здесь такое? Откуда такой чад?!-- воскликнула она и с огорчением увидела, что телятина пригорела.
Всплеснула тут бедная кухарка руками: "вот что значит не во-время в лавку бегать!"
А Петю и Лидочку мама позвала завтракать, и дети радостно отправились в столовую, думая, какую вкусную яичницу и какой вкусный печеный картофель им сейчас подаст Паша.
-- Что-же здесь такое?
Что за страшный чад!
От огня жаркое
Отодвинь назад!
Мы -- грибы-грибочки...
В кухне сильный чад!
Жили мы в лесочке,
Где весь день цветочки
Льют свой аромат.
А теперь в сметане
Жарить нас хотят...
Душно нам, как в бане...
В кухне сильный чад!
Вдруг хором запели грибы и даже высунулись из кастрюльки, чтоб посмотреть, откуда идет такой чад. Правда, бедные грибы совсем не привыкли к такому жаркому воздуху кухни. Росли они в лесу, на вольной воле, в зеленой сырой травке, дышали ароматом цветов и лесных растений, а тут вдруг взяли их, отрезали им шапочки, свалили в кучу, вымыли, вычистили и полили сметаной... Бр... совсем неприятно!..
-- Да, в лесу лучше было,-- задумчиво сказал маленький толстый Подберезовик, который так назывался потому, что привык расти под березами.-- Большая там компания была, -- красные, белые грибы, масленки, опенки, у которых ножки тонки и всякие другие товарищи... Весело было...
-- А помнишь, как неподалеку от нас рос большой-большой мухомор в широкополой красной шляпке с белыми крапинками? Шляпка эта была в роде зонтика, так что в дождь под нее прятались маленькия стрекозы и бабочки, чтоб не замочить своих крылышек,-- сказал Красный Гриб.
-- Да, и все это уже прошло... Никогда больше не увидим мы своего милаго леса!-- вздохнули Грибы.-- Пришла маленькая девочка из соседней деревни, присела под деревом и вдруг увидела нас.-- Ай, сколько грибов!-- воскликнула она и стала собирать всех нас в свой передник. Полный передник набрала и отнесла свою добычу тетушке Марье, которая на рынке всякою зеленью торгует. Кухарка купила нас у тетушки Марьи и принесла сюда; вот таким-то путем мы и попали на кухню.
-- Да, жалко, жалко милаго зеленаго леса,-- грустно промолвил Подберезовик и печально пискнул. Паша подошла к кастрюльке и плотно прикрыла ее крышкой, чтоб грибы не высовывались.
-- Лежите смирно,-- сказала она,-- когда дойдет до вас очередь и станут вас жарить, тогда пищите, сколько хотите,-- и прихлопнула крышку.
Поневоле пришлось грибам замолчать.
В каменной чашке сидели три толстыя, большия Брюквы и, сложив ручки на животиках, вели мирный разговор.
Сквозь дырочку в крышке оне слышали жалобы грибов и очень удивлялись.
-- Не понимаю, отчего грибы так недовольны, что попали на кухню,-- разсуждала одна изъ Брюкв, удобно примостившись у стенки чашки и покуривая сигару; легкий дымок этой сигары подымался кверху и в виде пара выходил через крышку.-- Я, наоборот, очень довольна, что меня вырыли из земли и принесли сюда. В земле так сыро, темно и холодно, а в кухне светло, уютно и тепло. Да, вообще, я очень люблю жару, и если даже разведут сильный огонь в плите, то я только подрумянюсь и больше ничего.
-- Мы съ вами вполне согласны, -- в один голос решили две другия Брюквы.
-- А я так вовсе с вами не согласна,-- раздался тоненький голосок, и из кастрюльки показалась морковка, которую Паша бросила в бульон.
-- Это почему-же?-- спросила Брюква.
-- Потому что очень приятно лежать в грядке, точно в колыбельке; зароешься носом въ землю, хвостик с зеленью выставишь кверху и слушаеть, слушаешь -- как шелестят травки, как растут цветочки, как ползают разныя букашки и таракашки, и кажется, точно вокруг тебя поет какой-то невидимый хор, а сам стоишь в середине и машешь палочкой, в роде дирижера.
-- Ну, это все ваши фантазии,-- недовольно проворчала Брюква,-- ишь, что выдумала,-- пенье какое-то... хор...
-- Нет не фантазия!-- горячо воскликнула Морковка,-- нужно только любить и травку, и птичек, и цветы, и маленьких букашек -- всех надо любить, и тогда увидишь, что у них у всех своя жизнь, и научишься понимать, о чем шелестит травка, о чем шумят деревья... Так-то... А вы говорите: "фантазия"...
-- И повторяю: все это фантазии!-- сердито оборвала Брюква и, затянувшись сигарой, с недовольным видом уткнулась в угол.
-- Я с вами вполне согласна, милая Морковка,-- заявила большая пунцовая Свекла;-- впрочем, это понятно, что у нас с вами почти одне и те-же мысли: ведь мы с вами немножко сродни,-- что-то в роде двоюродных сестер.
Морковка очень любезно откликнулась:
-- Как-же... как-же... я знаю... мы даже похожи друг на друга; разница только в цвете: я красно-желтая, а вы -- пунцовая.
-- А знаете, откуда у меня такой прекрасный пунцовый цвет?-- улыбаясь, спросила Свекла.
-- Нет; разскажите,-- попросила Морковка.
-- Давно-давно,-- начала Свекла,-- существовало царство овощей; в этом царстве жили всякие виды зелени и овощей: огурцы, картофель, репа, свекла, морковь, грибы, лук,-- все это были отдельныя племена в царстве. Всем этим царством управлял добрый великан. В одних краях называли его Рюбецаль, в других -- Репосчет.
-- А когда-же жил на свете этот самый Репосчет?-- полюбопытствовала Морковь.
-- Этого я вам сказать не могу,-- ответила Свекла;-- весьма возможно, что его никогда даже и не существовало и все, что я вам дальше буду разсказывать, тоже, может быть, одна выдумка... Так вот, слушайте-же: добрый Рюбецаль-Репосчет ежегодно обходил свои владения, проверял свои овощи, считал, все-ли в целости, принимал от своих подданных всякие жалобы и заявления. В то время Свекла была не теперешняго пунцоваго цвета, а бледновато-желтоватаго, и поэтому она сама себе очень не нравилась. И страшно она завидовала грибам, которые казались Свекле очень красивыми в их разноцветных, бархатистых шапочках, на нежной, шелковистой подкладке. Вот однажды Свекла и обратилась к своему царю с просьбой:
-- Добрый Репосчет,-- сказала она,-- посмотри, как красивы грибы и какая я в сравнении с ними замухрышка. Не можешь-ли ты и меня одеть в какое-нибудь цветное красивое платьице?
-- Отчего-же -- ответил добрый Репосчет Свекле,-- мне не трудно исполнить твою просьбу. Носи с сегодняшняго дня пунцовое платье.-- И тут-же переменил Свекле одежду.
С тех пор и стала Свекла пунцовой.
-- Интересно; спасибо за разсказ,-- поблагодарила Свеклу Морковка.
Только что успели оне окончить свой разговор, как Паша протянула руку, взяла морковку и бросила ее в бульон, а свеклу начала резать на кусочки для салата.
После завтрака мама не пустила Петю и Лидочку на кухню. Обо всем, что там произошло, им уже потом разсказала Паша.
-- Тук-тук-тук,-- постучал кто-то в дверь кухни.
-- Войдите,-- сказала Паша.
В кухню вошла Дуня, маленькая дочка мельника.
-- Папа приказал вам кланяться и присылает рыбу, которую вы заказали ему еще на прошлой неделе,-- сказала девочка и вынула из банки с водой большую щуку и жирнаго налима; налим былъ еще живой, извивался и бил по воздуху хвостом с такой силой, что девочка с трудом удерживала его в руках.
-- Ах, какая чудная рыба!-- воскликнула Паша,-- молодец твой папа, что словил такого налима.
-- Это не папа словил, а я,-- улыбаясь ответила Дуня.
-- Ты?!
-- Да... Я уже большая, и папа позволяет мне самой ловить рыбу. Он целый день занят на мельнице; к нему крестьяне из деревни привозят в больших мешках рожь, чтоб он смолол ее в муку, из которой хлеб пекут. Я возьму себе удочку, сяду где-нибудь на бережку у реки и ловлю рыбу, а потом и продаю ее. Вот и налима этого, и щуку сегодня поймала.
-- Славная ты девочка,-- похвалила Паша дочку мельника,-- всего тебе семь лет, а ты уж своему папе помогаешь.
И взяв из рук Дуни рыбу, Паша положила на одно блюдо налима, на другое -- щуку.
-- Ох, тяжело, душно... Не могу я жить без воды!..-- застонала щука.
-- Отчего у вас слезы на глазах? О чем вы плачете?-- спросила ее Луковица, которая случайно очутилась около блюда, где лежала щука.
-- Отойдите, пожалуйста, отойдите... просила щука;-- у меня слезы навернулись на глаза от вашего запаха. Не привыкла я к запаху лука. У нас, в речке, где я родилась и жила, пахнет водорослями... Там так хорошо... свежо и прохладно... плавают всякия рыбы:-- сомы, стерляди, налимы, плотва, караси... Эх, пожадничала я, вот и попалась... Довольно было под водой всякой пищи, -- нет, подплыла поближе к берегу, вижу -- червячок извивается, я его... цап! и схватила,-- а он, оказывается, был насажен на крючёк от удочки... Ну, вот и готово... так меня и словили... Да, нехорошо быть жадной,-- закончила свой разсказ бедная Щука и, тихо вздохнув, замолкла.
-- Ну, кажется, скоро и весь обед готов!-- сказала себе Паша.-- Теперь только сладкое сделать -- торт с яблочной начинкой и вкусной подливкой -- можно и обед подавать.
-- Пф... пф... я здесь,-- откликнулось Яблоко. Посмотрела Паша в печку,-- а яблоко стоит себе там румяное, совсем испеченное.
-- Вот и отлично; яблоки спеклись,-- значит их сейчас можно растереть на начинку,-- и Паша протянула к яблоку руки.
-- Позвольте, я не желаю идти на начинку,-- закричало Яблоко и все покраснело с натуги,-- я попало сюда по недоразумению.
-- Как по недоразумению? Объяснись,-- говорит кухарка.
-- А вот я вам сейчас объясню. Росло я у вас в саду на яблоне, как раз у домика садовника, а ветка, на которой я висело, прямо смотрела к садовнику в окно. Вчера вечером садовник и говорит своему помощнику:-- ты будешь сегодня ночью дежурить в саду, так не забудь разбудить меня в четыре часа утра. Мне надо в город ехать.
-- Хорошо, разбужу,-- обещал помощник, а сам прислонился к дереву и заснул. Вижу я, что темнота уж проходит, месяц совсем бледным стал, близко значит утро, а помощник и не думает будить садовника. Дело плохо, проспит садовник,-- надо его разбудить! Сказано-сделано. Сорвалось я с ветки, да при падении -- стук!-- прямо и стукнуло в окошко садовника.
Выглянул садовник из окна:-- это кто здесь стучит? А, вероятно, помощник меня будит.-- Встал, оделся и вышел из дому, а я у двери лежу, и кот Мурлыка меня обнюхивает.
Увидел меня садовник, поднял и говорит:-- какое хорошее яблоко; надо его господам снести.-- Вот таким образом я и попало сюда на кухню. Выходит,-- в благодарность за то, что я разбудило садовника, он и отдал меня на съедение,-- закончило Яблоко.
-- На то ты и яблоко, чтобы тебя есть,-- ответила ему Паша и начала растирать его для начинки торта.
Торт удался Паше на славу!
Тесто нежное, легкое, в середине яблоки, а снаружи все изюминки, как глазки, втиснуты.
-- Ну, теперь только облить его сладкой подливкой и весь обед готов,-- сказала кухарка и стала из большого кувшина поливать торт.
-- Уй, как это неприятно,-- закричал Торт.-- Подождите, послушайте! Мне подливка в глаза попала... Какая она липкая!..
Но Паша не слушала и продолжала лить подливку.
Торт кричал и пищал. От его криков выскочили из своих кастрюлек морковки, картошки посмотреть, что такое происходит; а ложки, терки и ситечки, взявшись за руки, стали плясать вокруг торта и припевать:
Что за вкусный, сладкий торт!
Вышел прямо первый сорт:
Нежный, белый, точно сливки,
Вкусен он и без подливки,
А с подливкой можно весь
Без остатка скушать здесь!
Пока в кухне происходила эта кутерьма, в столовой накрыли к обеду столъ. Лидочка пришла и посмотрела, все ли в порядке. На столе белела скатерть с узорами. Стояли стеклянныя вазы с цветами и фруктами. Вечернее солнышко (- дворяне обедали и в 5, и в 8 вечера. – germiones_muzh.) ярко сверкало на рюмках, на грушах и яблоках, и все было так весело, точно и рюмки, и цветы, и фрукты в вазах улыбались солнышку.
-- Мама, а какия это особенныя маленькия вилочки лежат на столе?-- спросила Лидочка маму.
-- Этими вилочками нужно брать рыбу, Лидочка,-- ответила мама,-- рыбу никогда не едят ножом.
-- Обед готов!-- доложила горничная.
-- Ну, дети, садитесь за стол! Будем обедать!-- сказала мама, и все уселись: папа, мама, Петя, Лидочка и гувернантка.
И торжественно, одно за другим, стали появляться кушанья, приготовленныя Пашей: сначала бульон, затем жаркое с грибами и салатом из свеклы и, наконец, великолепный торт с сладкой подливкой.
Петя и Лидочка видели и знали, как и из чего эти кушанья приготовляются, и обедали с особенным аппетитом.
Скажем-же и мы им:
-- Кушайте на здоровье!