как последний лучик испуганно
солнцу в палец вцепился
и, глядя на празднество тьмы,
сгинул во тьме.
Я думаю: страх одиночества
тоже ищет родную душу.
Но разве ему я родня?
Почему ж тогда этот заблудившийся мальчик
вцепился в руку мою?
Ах, скорей бы тебя разыскали,
ты, вцепившийся в руку мою
маленький теплый вздох!
Ты с рукой не играешь моей, -
ты боишься, что отниму.
В нескончаемой тьме ли,
в шумном ли празднестве дня
потерялась чья-то душа неприкаянная...
Потому-то и память моя о тебе так похожа
на последний солнечный луч.
