было у царя три сына: два умных, а третий дурачок. Что ни спросишь его, всё — «не знаю» да «не знаю» отвечает. Так и стали звать его Незнайкой.
Повадилась как-то Баба-яга в царском саду яблоки обрывать. Царь призвал детей и говорит:
— Кто укараулит сад — царство тому отдам.
— Я буду караулить, — сказал старший и пошёл в сад.
Караулил, караулил, а на зорьке заснул. Прилетела Баба-яга, костяная нога, глиняный нос, оборвала яблочки и улетела.
Царь глянул в трубУ (- подозрительную. – germiones_muzh.) — яблоки порвали. Черёд среднему сыну идти караулить. Но и тот на зорьке заснул, не укараулил сад.
На третью ночь третьему идти, Незнайке. Младший взял гвоздей горсть, набил их на скамейке шляпками вниз, остряками вверх. Всё ходил по саду, всё ходил по саду.
Дремать стал, перед гвоздями сел на корточки. Сидел, сидел, да как на гвозди плюхнулся — дрёма и пропала.
Глядит: на яблоне — Баба-яга, костяная нога, глиняный нос.
Поймал её, приковал к железной кровати, а сам спать завалился. Царь глянул утром в трубу — увидел, что Баба-яга к кровати прикована, кликнул рать. Взяли Бабу-ягу и заперли её в подвале, на цепь посадили.
Сколько времени прошло, стал Незнайка из лука стрелу пущать. Пустит — в три часа она весь белый свет облетит, к нему прилетит. Пустил стрелу возле подвала Бабы-яги. Она изловчилась и стрелу поймала. Ждёт Незнайка — нету, ждёт — нету, он и голову повесил.
А Баба-яга в окошко:
— Что печалиться, Незнайка?
— Ну тебя, Баба-яга, не поможешь ты моему горю.
— Может, помогу, скажи.
— Я пустил стрелу, должна за три часа весь белый свет облететь, в руки прилететь. А её нет.
— Отвори, я отдам стрелу.
— А как же я отворю, ключи у мамки.
— А ты взойди на крыльцо, ударься об землю, кричи благим матом. Выскочат мамки-няньки, подхватят под руки. Протяни ручку в карман, вытяни ключик — и положишь так же.
Пошёл Незнайка, ударился об землю, закричал благим матом. Выскочили мамки-няньки, подхватили его. Он протянул ручку в карман, вытянул ключи. Пришёл, отворил Бабу-ягу, та отдала стрелу и улетела. А он ключи таким же манером положил.
Тут царь бал устраивает. Царевичей-королевичей пригласил Бабу-ягу смотреть. Пошли поглядеть, отворили — нет Бабы-яги.
Царевичи-королевичи разгневались, уехали. Царь ну дознаваться.
— У тебя были ключи! Я тебя убью! — кричит он на жену.
— Не убивай, я виноват, — сжалился над матерью сын.
— Как же ты упустил?
— Я пускал стрелу, а она поймала. Я ключик у матери вытащил, отворил, она отдала стрелу и улетела.
Царь прогнал его со двора долой. И пошел Незнайка куда глаза глядят. Шёл-шёл по лесу — дуб стоит. А на нём старая знакомая — Баба-яга. На макушке сидит, в сучьях запуталась. (- нехрен было садиться в бурелом. – germiones_muzh.)
— Эй, царевич, помоги, я тебя отблагодарю, век помнить будешь.
— А что я сделать могу?
— В таком-то месте стоят два котла. В одном смола, в другом золото. Окунись в смолу, потом в золото.
Окунулся в один котёл, в другой — сделался сильным, могучим. Повалил дуб, высвободил Бабу-ягу. Сняла она с ручки кольцо, подала ему.
Шёл-шёл дальше, умаялся. «Дай поверну колечко», — думает. Повернул колечко, выскочили два мальчика:
— Скажи, чего хочется?
— Поесть мне захотелось.
Стол появился, еда всякая. Покушал он и дальше пошёл.
Приходит в другое царство.
— Ты чей? — спрашивает царь.
— Не знаю.
— Как звать?
— Не знаю.
— Зачем пришёл?
— Наймите в работники.
— Я найму, если за два часа дорогу заровняешь, — сказал царь для смеха.
— Ладно, давайте всю дорогу за два часа заровняю.
Колечко повернул — два мальчика явились:
— Скажи, чего хочется?
— Заровняйте дорогу за два часа.
Раз — и всё сделано. Пошел к царю награду получать.
— Наймите сад караулить, — просит.
Наняли. Пошел он в сад. Повернул ночью колечко, два мальчика явились:
— Скажи, чего хочется?
— А вот чего. Сделайте из сада пашню.
Сделали из сада пашню.
Опять повернул кольцо:
— Сделайте, чтобы сад был ни в сказке сказать, ни пером описать.
Сделали богатый сад.
А у царя три дочери было. Взял Незнайка из сада ягод: на две тарелки одинаковых ягод положил, а на третью разных.
Пришёл во дворец поутру, разных ягод меньшей дал. Она как съела их — сразу к отцу:
— Отдай меня за него замуж. (- воттебе! Быстрая какая. – germiones_muzh.)
Повенчались. Узнали про то братья Незнайки. Приехали и остальных сестёр разобрали.
Сколько-то времени прошло, поднялись войска на царство, где жил Незнайка.
Братья воевать поехали, а дурак в саду сидит. Говорит он жене:
— Проси у отца ведро водки, краюху хлеба, окорок ветчины да лошадку-водовозку. Я поеду братьям помогу.
Принесла ему жена всё, что просил. Поел-попил, сел на водовозку и поехал.
Заехал за деревню, повернул колечко, выскочили два мальчика:
— Скажи, чего хочется.
— Дайте мне коня и вооружение.
Всё явилось. Лошадку-водовозку за хвост дёрнул — она рассыпалась.
— Галки, вороны, вот вам царь жалованье прислал, — сказал Незнайка.
Поехал на войну. Не столько сам порубил, сколько конём подавил.
Едет с войны, видит: братья его в лесу опёнки жарят.
— А, вот вы где. Так-то на войну ходили. Скажу царю, как опёнки жарили.
А узнать его нельзя. Братья и не узнали.
— Не сказывай! Что хочешь, бери с нас, — говорят братья.
— Давайте с правой руки по мизинцу, в перчатке не видно.
Отдали ему с правой руки по мизинцу. Он в платочек завернул и поехал.
А в сад приехал — такой же, как был, дурак стал.
Прошло время, опять на войну ехать надо. Братья собрались, поехали, а Незнайка жену кличет:
— Проси у отца два ведра водки, две краюхи хлеба, два окорока ветчины да лошадку-водовозку. Я поеду на подмогу.
Принесла ему жена всё. Поел-попил, сел на водовозку и поехал.
Заехал за деревню, кобылу тряхнул — по косточкам рассыпалась:
— Галки, вороны, летите клевать. Царь вам жалованье прислал.
Кольцо повернул — мальчики явились:
— Скажи, чего хочется.
— Вооружение мне дайте и коня.
Всё явилось. На войну поехал. Не столько сам порубил, сколько конём подавил. Едет с войны — видит, братья в лесу опёнки жарят. Его не узнали.
— Так-то вы на войну ходили. Я царю скажу.
— Что хочешь, бери, только не говори.
— Отрежьте с правой ноги по мизинцу, в сапогах не видно.
Отрезали. Дали ему, он в платок завернул и дальше поехал. Приехал в сад — опять дураком стал, Незнайкой.
В третий раз братья на войну поехали. А Незнайка жену к отцу посылает:
— Проси у отца три ведра водки, три краюхи хлеба, три окорока ветчины да лошадку-водовозку.
Всё дал царь, а водовозку не дал. Поел-попил Незнайка, пешком пошёл. Зашёл за деревню, повернул кольцо, явились мальчики:
— Скажи, чего хочется.
— Дайте мне коня и вооружение.
Всё представили ему в точности. Сел и поехал на войну. Не столько сам порубил, сколько конём подавил. Едет домой — видит, братья опёнки в лесу жарят. Его не узнали.
— Я скажу царю, как вы на войну ходили.
— Не говори, бери с нас, чего хочешь.
— Вырежьте с правого бока по ремню кожи, под рубахой не видно.
Делать нечего, вырезали, отдали ему — завернул в платочек и поехал.
Приехал в сад, лёг спать. Да в наряде, в котором был, и конь привязан. Жена плачет, разбудить не может. Будит-будит — а он спит. Заплакала пуще прежнего, слеза капнула на щёку — он и очнулся.
Повернул Незнайка колечко — и явились мальчики.
— Скажи, чего хочется? — говорят.
— Нарядите мою жену так, чтобы ни в сказке сказать, ни пером описать. Мамок-нянек приставьте. Золотую карету дайте.
Сели они в карету и поехали к тестю. Их за стол ведут. А там уже братья хвалятся, как они победу одержали.
— А ну-ка, снимите перчатки, — говорит Незнайка братьям.
Сняли — по пальцу нет.
Достает из платочка мизинцы, как раз пришлись.
— Это не они на войну ходили. Они опёнки жарили, — говорит Незнайка.
Царь и сёстры дивятся, глазам не верят, ушам не верят.
— А ну-ка, снимите сапоги, — говорит Незнайка братьям.
Сняли по сапогу — у них пальцев не хватает.
Он опять из платочка достает мизинцы, как раз пришлись.
— Это не они на войну ходили. Они опёнки жарили, — говорит Незнайка.
Не верят царь и сёстры.
— А ну-ка, снимите рубахи, — говорит Незнайка братьям.
Сняли — а у них по ремню кожи нет.
Достаёт он из платочка кожу, как раз подошла.
— Это я на войне воевал, а они опёнки жарили, — говорит Незнайка.
Отдал царь дураку Незнайке всё царство.