Сережа был бы очень хороший, добрый мальчик, еслибы не имел дурную привычку пугать всех, кого только можно; в особенности доставалось от него маленькому братишке Мише.
Миша, двумя годами моложе Сережи, был значительно ниже его ростом и вообще очень слабенький. Сережа, несмотря на строгое запрещение родителей, потешался над ним безпрестанно.
Запрет бывало в темную комнату и начнет разсказывать разныя страшныя истории. Миша плачет, кричит, уши себе затыкает, а Сережа схватитъ его за обе руки и непременно доскажет до конца про бабу-ягу, буку или привидение.
-- Если ты будешь продолжать вести себя так относительно несчастного Миши,-- сказала ему однажды мама,-- то я никогда не позволю тебе играть с ним.
Сережа давал слово исправиться, несколько дней держал себя скромно, обращался с Мишей ласково, но потом опять принимался за старое.
-- Где же твое честное слово?-- говорила тогда мама.
-- Прости, мамочка, не сердись, больше не буду, право, не буду,-- говорил опять Сережа и, крепко поцеловав маму, от души просил прощенья.
На одну из подобных сцен вошел однажды отец.
-- Что это такое?-- сказал он:-- верно опять набедокурил?
-- Папочка, последний раз, даю тебе честное слово,-- сквозь слезы отвечал Сережа.
-- Ну, хорошо, мне уже надоело слушать ежедневно одни и те же обещания; вот что я тебе скажу: в будущее воскресенье, то-есть, значит, ровно через неделю, я беру ложу в цирке: там будет великолепное представление, привезли много новых лошадок, ученых обезьян и кроликов; но знай, что если в продолжение недели ты хотя один раз испугаешь или раздразнишь Мишу, то цирка не видать тебе, как своих ушей.
Сережа знал, что папа шутить не любит и что его слово -- закон, а потому старался вести себя как можно лучше. Прошел понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота, Миша ни разу не плакал и, удивляясь в душе возникшей перемене в старшемъ брате, считал себя совершенно счастливым; но вот, наконец, наступило давно ожидаемое воскресенье.
-- Папочка, мы едем сегодня в цирк?-- спросил Сережа за завтраком.
-- Ложа готова,-- отозвался папа,-- все зависит от тебя.
-- Но ведь я целую неделю вел себя хорошо.
-- Совершенно верно, увидим, как пройдет сегодняшний день.
-- Конечно, благополучно.
-- Надо ожидать и надеяться.
День действительно прошел благополучно. Сережа только и думал о том, как бы не промахнуться. Наконец наступил вечер.
-- Пора одеваться!-- крикнула мама. Сережа побежал в детскую.
-- Теперь, кажется, можно быть довольным,-- сказал он няне.
-- Кажется.
-- Слава Богу.
-- Вот видите, стоит только захотеть.
-- Да, нянюшка, но еслиб ты знала, как дорого стоит.
-- Зато как будет весело в цирке и каким щеголем нарядитесь!
-- А именно? Я еще не знаю, во что ты меня оденешь.
-- Посмотрим.
И няня вынула из комода превосходный белый костюм, весь шитый серебром.
-- В самом деле, какая роскошь!-- сказал Сережа, любуясь нарядной курточкой.-- Это, кажется, тетя Зина из-за границы привезла.
Няня утвердительно кивнула головой. Сережа начал одеваться. Через полчаса он был совершенно готов, и проходя мимо большого зеркала, залюбовался своей изящной маленькой фигуркой. В комнате было довольно темно, через что беленькая фигурка мальчика выделялась еще рельефнее. (- ахъ, Нарциска чортовъ! – germiones_muzh.)
-- Мама, я готов, -- сказал он, подходя к комнате матери.
-- Сейчас, дружок, подожди минутку, присядь, я к тебе выйду. (- брильянты мѣрила нѣбось. - germiones_muzh.)
Но Сереже не сиделось спокойно, тем более, что он уже слышал, как к подъезду подали карету, и заранее предвкушал так давно ожидаемое удовольствие видеть лошадок, обезьян и кроликов. Быстро соскочил он с места и пошел по направлению к детской.
"Миша еще не спит, кажется,-- подумал мальчик,-- дай-ка испугаю его: в коридоре темно, я спрячусь в уголок, и когда он пойдет мимо, тихонько схвачу за ногу и сейчас же скажу, что это я, чтоб он не успел крикнуть и чтобы мама не услыхала".
Сказано -- сделано. В одну минуту забравшись в самый темный угол коридора, он крикнул Мишу.
-- Сейчас,-- отозвался последний, и не успел войти в коридор, как Сережа схватил его за ногу.
-- Не бойся, это я,-- поспешно пояснил Сережа.
-- Как ты меня испугал!
Сережа расхохотался.
-- Только, пожалуйста, не плачъ и никому не разсказывай, а то меня не возьмут въ цирк.
-- А больше не будешь пугать?
-- Не буду.
-- Никогда?
-- Никогда.
-- Ну, хорошо, так и быть, на этот раз промолчу.
-- Сережа, или скорее, мама готова!-- раздался голос отца в эту минуту из прихожей. Сережа наскоро поцеловал Мишу и побежал в прихожую.
-- Я готов, папочка, едем.
-- Но, постой, постой, дружок, что это с тобою?
-- Что?-- спросил он с удивлением.
-- У тебя вся спина выпачкана в чем-то черном.
-- Ай, Боже мой, какое несчастие, вероятно, я запачкался, когда прижался к стенке, чтобы испугать Мишу.
-- Так ты не выдержал характера?..-- спросил папа.
Сережа опустил глаза книзу и заплакал.
-- Плакать можешь сколько душе угодно, но в цирк с нами не поедешь.
-- Папочка!-- взмолился мальчик:-- прости, прости, право же это было в последний раз.
Но папа, вместо ответа, надел шубу и вдвоем с мамой отправились в цирк. Сережа горько плакал и с этого достопамятного дня уже действительно никогда больше не пугал Мишу.