БРАЧНАЯ ЗАПИСЬ
снова настало лето. Была вторая половина мая. На днях только пан Юрий Мнишек привез царевича Димитрия обратно в резиденцию свою -- Самбор. В Кракове добились они только того, что король Сигизмунд готов был глядеть сквозь пальцы, если бы Сендомирский воевода негласно и, как бы, на свой страх стал вербовать по Литве и Украине в войско царевича всяких вольных рыцарей, жолнеров (- солдат. – germiones_muzh.) и искателей приключений, охочих до воинской славы и до чужого добра; причем на военные издержки не возбранялось воеводе употреблять доходы с вверенного ему воеводства. По совету Рангони, царевич отнесся с собственноручным письмом к всевластному в ту пору главе католического мира, папе Клименту VIII, прося благословения его святейшества на предстоявший ему великий подвиг -- вернуть себе прародительский венец. Автором послания был, впрочем, не сам Димитрий: триста лет назад искусство излагать письменно свои мысли было дано только немногим избранным, и названный сын Грозного царя, несмотря на природные дарования, на внешний лоск, не составлял в этом отношении исключения. Сочинение соответственной эпистолии было поручено пану Бучинскому, и тот, проникшись тайными желаниями царевича, изложил письмо так красноречиво и обошел, в то же время, так искусно всякие прямые обязательства будущего царя московскою перед римским престолом, что заслужил полное одобрение Димитрия. Менее доволен был отец панны Марины, который с глазу на глаз выразил сочинителю сожаление, что тот не сделал никаких оговорок, которые заграждали бы царевичу отступление.
-- А на что же брачная запись? -- отозвался со своей приятно-скромной улыбкой пан Бучинский. -- В ней царевич должен обязаться, тотчас по возложению на него царского венца, принять и брачный венец; без царского венца для дочери пана воеводы, я полагаю, не может же быть и брачного венца.
-- Верно, милый мой! -- согласился пан Мнишек, почти с отеческой любовью оглядывая небольшую фигурку предусмотрительного секретаря, -- недаром крохотный алмаз ценится дороже горы булыжной; вы, друг мой, алмазик чистейшей воды.
-- И пан воевода доверит мне это дело?
-- Кому ж доверить, как не вам! А что же вы имеете в виду внести еще в брачную запись?
-- Хотя самборское староство и отдано пану воеводе якобы в полную собственность, -- начал пан Бучинский, -- но доходов с него еле-еле хватает на текущие расходы. Непредусмотрительные же расходы особенно возросли со времени пребывания московского царевича в доме пана воеводы. Казалось бы, эти последние расходы по всей справедливости должны бы быть возмещены в свое время из казны московской.
-- И вы, пане Бучинский, находите удобным столь деликатный пункт включить также в брачную запись?
-- В денежных делах, пане воевода, чрезмерная деликатность, простите, не у места. Впрочем, все зависит от формы, в какой будет изложен этот пункт. Затем предвидятся еще немалые издержки на снаряжение царской невесты и на путешествие ее в Москву. По моему расчету на возмещение как уже произведенных расходов, так и всех предстоящих можно бы назвать круглую сумму в десять сот тысяч злотых.
-- Ой, ой! Не чересчур ли уж много?
-- Лучше перепросить, чем недопросить.
-- И вы думаете, что он охотно на это согласится?
-- Охотно ли, нет ли -- не знаю; но в конце концов что же ему делать? Далее позвольте уже без обиняков спросить пана воеводу: заготовлено ли уже в приданое столовое серебро?
-- Гм... Правду-то сказать, покамест было столько других неотложных расходов...
-- Значит, не заготовлено? И не беда; найдется. Точно также, быть может, у панны не имеется таких драгоценных клейнотов (- статусных украшений, регалий. – germiones_muzh.), какие подобали бы будущей царице московской?
-- Где же взять-то ей было? Да и те, что имеются, не все еще, признаться, по счетам оплачены. А клейноты у вас, милый пане, тоже для нее найдутся?
-- Да мало ли в Кремле московском и серебра, и клейнотов? Рано ли, поздно ли, они все равно перейдут в собственность молодой царицы московской; так могут ли быть какие-либо затруднения ко внесению их в ту же брачную запись? Но так как все мы под Богом ходим, в том числе и царевич Димитрий, то было бы не излишне ныне же записать на имя будущей царицы доходные уделы, хотя бы, примерно, Псков да Великий Новгород, разумеется, со всеми их пригородами и селами, с людьми думными, дворянами и детьми боярскими.
По мере того, как молодой секретарь развивал отдельные пункты брачной записи, глаза у пана Мнишека все ярче разгорались.
-- Однако вы, милый Бучинский, заноситесь не слишком ли уж далеко? -- воскликнул старик. -- Вы забываете про московскую боярскую думу; с ее стороны, поверьте, будет сильный отпор...
-- Несомненно будет; но столь же несомненно, что будущий царь московский раз обязавшись записью перед своей венценосной супругой, настоит на своем. Владея же теми землями и вотчинами, молодая царица должна иметь полное право не только ими распоряжаться, построить в них римские костелы, монастыри, школы -- чем она выполнит главный долг свой римскому престолу.
-- И все это вы, дорогой пане, беретесь внести в брачную запись?
-- По крайней мере приложу все старания, если пан воевода даст мне на то полномочие.
-- Даю, даю и вперед одобряю!
Вечером того же дня пан Бучинский имел аудиенцию у царевича Димитрия и провел у него два часа при закрытых дверях.
На следующий же день, 25-го мая 1604 года, царевичем собственноручно был подписан договор с паном воеводой на польском и русском языках, составленный паном Бучинским и заключавший все упомянутые выше пункты*, а вслед затем всей Сендомирской шляхте было разослано составленное тем же Бучинским циркулярное оповещение о помолвке московского царевича Димитрия с дочерью пана воеводы Юрия Мнишка, панной Мариной.
______________________
* Для любопытствующих мы считаем не лишнем привести здесь дословно весь русский текст этого замечательного исторического документа: "Мы, Димитрий Иванович, Божиею милостию Царевич Великой Руссии, Углицкий, Дмитровский и иных, князь от колена предков своих и всех государств Московских государь и дедич. Рассуждая о будущем состоянии жития нашего не только по примеру иных монархов и предков наших, но и всех христиански живущих, за призрением Господа Бога всемогущего, от которого живет начало и конец, а жизнь и смерть бывают от него ж, усмотрели есмя и улюбили себе, будучи в королевстве Польском, в дому честном, великого роду, житья честного и побожного, приятеля и товарища, с которым бы мне, за помочью Божиею, в милости и любви непременяемой житие свое проводити ясневельможную панну Марину с Великих Кончиц Мнишковну, воеводинку Сендомирскую, старостенку Львовскую, Самборскую, Меденицкую и проч., дочь ясневельможного пана Юрья Мнишка с Великих Кончиц, воеводу Сендомирского, Львовского, Меденицкого и проч. старосты, жуп Русских жупника, которого мы испытавши честность, любовь и доброжелательство, для чего мы взяли его себе за отца, и о том мы убедительно его просили; для большего утверждения взаимной нашей любви, чтобы вышереченную дочь свою панну Марину за нас выдать в замужество. А что теперь мы есть не на государствах своих, и то теперь до часу (- то есть невластвуем дома – но это временно. – germiones_muzh.): а как даст Бог, буду на своих государствах жити, и ему б попомнити слово свое прямое, вместе с панною Мариною, за присягою; а яз помню свою присягу, и нам бы то прямо обема сдержати и любовь бы была меж нас, а на том мы писаньем своим укрепляемся. А вперед во имя пресвятыя Троицы, даю ему слово свое прямое царское: что женюсь на панне Марине; а не женюсь, и аз проклятство на себя даю, утверждая сие следующими условиями. Первое: кой час доступлю наследственного нашего Московского государства, яз пану отцу его милости дам десять сот тысяч злотых польских, как его милости самому для ускорения подъема и заплаты долгов, так и для препровождения к нам ея, панны Марны, будущей жены нашей, из казны нашей московской выдам клейнотов драгоценнейших, а равно и серебра столового к снаряду ея; буде не самому ея, панны, отцу, в небытность его по какой-либо причине, то послам, которых его милость пришлет или нами отправленным, как выше сказано, без замедления дать, даровать нашим царским словом обещаем. Другое то: как вступим на наш царский престол отца нашего, и мы тотчас послов своих пришлем до наияснейшего короля Польского, извещаючи ему о том и бьючи челом, чтоб то наше дело, которое ныне промеж нас, было ему ведомо и позволил бы то нам сделати без убытка. Третее то: той же преж реченной панне жене нашей дам два государства великия, Великий Новгород да Псков со всеми уезды и с думными людьми, и с дворяны, и с детьми боярскими (- дети боярские – это древний ранг русской знати, вотличие от дворян которые незадолго были «боевыми холопами» бояр. – germiones_muzh.), и с попы, и со всеми приходы, и с пригородки, и с месты, и с селы, со всяким владением, и с повольностью, со всем тем, как мы и отец наш теми государствы владели и указывали; а мне в тех обоих государствах, в Новегороде и во Пскове, ничем не владети, и в них ни во что не вступатися; тем нашим писанием укрепляем и даруем ей панне то за тем своим cловом прямо. А как, за помочью Божиею, с нею венчаемся, и мы то все, что в нынешнем нашем письме написано, отдадим ей, и в канцрерии нашей ей то вовеки напишем, и печать свою царскую к тому приложим. А будет у нашей жены, по грехом, с нами детей не будет, и те обои государства ей приказати наместником своим владети ими и судити, и вольно ей будет своим служилым людям поместья и вотчины давати, и купити и продавати, также вольно ей, как ся ей полюбит (- полюбится. – germiones_muzh.), что в своих в прямых удельных государствах монастыри и костелы ставити Римские, и бискупы (- епископов. – germiones_muzh.) и попы Латинские, и школы поставляти и их наполняти, как им вперед жити; а самой жити с нами; а попы свои себе держати, сколько ей надобе, также набоженство своей Римския веры держати безо всякие забороны, якоже и мы сами, с Божиею милостию, соединение сие приняли; и станем о том накрепко помышляти, чтоб все государство Московское в одну веру Римскую всех привести, и костелы б Римские устрояти. А того Боже нам не дай, будет те наши речи в государствах наших не полюбятся, и в год того не сделаем, ино будет вольно пану отцу и панне Марине со мною развестися или пожалуют побольше того подождут до другого году. А яз тепере в том во всем даю на себя запись своею рукою, с крестным целованием, что мне все сделати по сему письму, и присягою на том на всем, при святцком чину, при попех, что мне все по сей записи сдержати крепко и всех русских людей в веру Латынскую привести. Писано в Самборе, месяца мая 25 дня, лета 1604".
Подписано: "Царевич Димитрий"…
ВАСИЛИЙ АВЕНАРИУС (1839 – 1923)