о христианском царе, слишком сильном - и слишком надменном
в другой раз граф Луканор беседовал с Патронио, своим советником, и сказал ему так:
- Патронио, многие люди говорят мне, что один из способов заслужить благоволение господа это быть смиренным; другие же, напротив, утверждают, что смиренных людей никто не ценит, что их считают людьми слабыми и трусливыми и что важному сеньору подобает быть гордым, ибо это ему выгодно. Я знаю, что никто лучше вас не сумеет растолковать мне, как должен вести себя важный сеньор, и поэтому я прошу у вас совета, я прошу сказать, что лучше быть смиренным или гордым?
- Сеньор граф Луканор, - сказал Патронио, - если вы хотите узнать, что в данном случае лучше, выслушайте, пожалуйста, рассказ об одном христианском царе, очень мужественном и очень гордом.
Граф попросил рассказать, как было дело.
- Сеньор граф, - сказал Патронио, - в одной земле, названия которой я сейчас не припомню, был царь, очень молодой, богатый и могущественный. Был он очень гордый, и гордость его достигла удивительных пределов. Однажды, слушая песнь святой девы Марии «Magnificat anima mea dominum (- Величит душа моя Господа. – germiones_muzh.)», он услышал в ней следующий стих: «Deposuit potentes de sede et exaltavit humiles». Вы знаете, что стих этот значит: «Господь унизил могущественных гордецов, лишил их власти и возвысил смиренных». Услышав этот стих, он очень рассердился и приказал его вычеркнуть из всех книг своего царства, заменив следующим: «Et exaltavit potentes in sede et humiles posuit in terra», что значит: «Бог возвеличил престолы могущественных гордецов и унизил смиренных». Бог разгневался на такое изменение стиха, и не мудрено, ибо оно придало обратный смысл словам песни святой Марии. Ведь когда Мария увидела, что стала матерью сына божьего, что она зачала и родила его, оставшись девственной и непорочной, когда она поняла, что стала владычицей неба и земли, то, восхвалив смирение превыше всех добродетелей, она сказала о самой себе: «Quia respexit humilitatem ancille sue, ecce enim ex hoc benedictam me dicent omnes generaciones», «Господь воззрел на смирение рабы своей, и по этой причине все народы назовут меня блаженной». И действительно, ни раньше, ни после нее не было среди женщин столь же блаженной, ибо за добродетели свои, и главным образом за свое смирение, она удостоилась стать богоматерью, царицей неба и земли, повелительницей всех ангельских хоров. А вот с гордым царем вышло совсем иначе. Однажды он захотел пойти в купальню и, окруженный свитой, с большим блеском и пышностью отправился туда. В купальне пришлось раздеться, причем платье свое царь оставил снаружи. И вот, в то время как он купался, господь послал в купальню ангела, который, по повелению божьему, принял вид и обличье царя, вышел из бани, оделся в царское платье и вместе с царскими приближенными отправился во дворец. Входя в купальню, ангел оставил плохое, рваное платье, вроде тех лохмотьев, которые носят нищие. Царь между тем продолжал купаться и не знал ни о чем. Пришло время выйти ему из воды, он кликнул постельников и других слуг, сопровождавших его. Долго и громко звал он, но никто не явился, потому что все ушли с тем, кого они сочли царем. Когда никто царю не ответил, он страшно рассердился и поклялся умертвить ослушников самым жестоким образом. Порешив с досады, что над ним жестоко посмеялись, он вышел из купальни в надежде встретить слуг, которые подадут ему одеться. Но он не встретил никого и, осмотрев все углы купальни, нигде не заметил ни души. В смущении, не зная, что делать, он вдруг увидел лежавшие в сторонке нищенские лохмотья. Царь решил их надеть и тайком пробраться во дворец, надеясь жестоко отомстить насмешникам. Надев лохмотья, он тайком добрался до дворца и увидел у входа одного из привратников, которого хорошо знал и который был с ним в купальне. Он негромко окликнул его и попросил открыть ему двери и впустить во дворец, не желая, чтобы кто-нибудь увидел, в каком позорном виде он вернулся домой. У привратника висел на плече добрый меч, а в руках была толстая булава. Он спросил у царя, что он за человек и почему говорит подобные речи. Царь сказал: «Ах ты, изменник! Тебе мало, что вместе с другими ты насмеялся надо мной, покинул меня в купальне и заставил явиться сюда в недостойном виде? Разве ты не мой привратник? Разве ты не знаешь, что я царь и твой господин, которого ты оставил в купальне? Поторопись открыть дверь, прежде чем кто-нибудь увидит меня, а не то, клянусь честью, не избежать тебе злой и жестокой смерти». Привратник на это ответил: «Негодный дурак, что ты такое городишь! Ступай своей дорогой и не болтай глупостей, а не то я тебя отделаю так, как это у нас полагается для вашего брата! Наш царь давным-давно вернулся из купальни, и мы все вместе с ним. Он пообедал и лег почивать; не шуми здесь, не разбуди его!» Услышав эти слова, царь подумал, что привратник над ним издевается; он страшно рассвирепел, им овладело бешенство, и он бросился на привратника с намерением оттаскать его за волосы. Привратник, желая нанести ему удар, задел его только ручкой своей булавы, и тем не менее кровь полилась у царя из многих мест. (- царь был парень нетолько грамотный – но видно, и спортивный: такое могло приключиться в результате его активных уклонений от акцентированных ударов булавой. Привратник наверняка хотел его уложить наповал и бил со всей дури… А царь уворачивался и перехватывал оружие противника – но тот осаживал его торцом рукояти. Перед вами типичная средневековая схватка вооруженного профессионала с безоружным. – germiones_muzh.) Почувствовав себя раненным и сообразив, что у противника есть меч и булава, а у него нет никакого оружия ни для нападения, ни для защиты,вообразив вдобавок, что перед ним сумасшедший, связываться с которым значит рисковать жизнью, царь решил сходить к своему дворецкому, переждать у него в доме, пока успокоятся раны, и потом уж отомстить своим обидчикам. Но если плохо ему пришлось у дверей своего дворца, то в доме дворецкого дело обернулось гораздо хуже. Тогда он тайком пробрался к своей жене, царице, полагая, что все беды валятся на него оттого, что его не узнали. Про жену же он мог наверняка сказать, что она его узнает. Приблизившись к ней, он рассказал обо всем, что с ним случилось, но царица, полагая, что ее супруг находится во дворце и сильно разгневается, узнав, что она слушает подобные речи, велела своего настоящего мужа гнать палками и выставить за дверь, как безумца. Царь пришел в полное отчаяние, решительно не зная, что ему теперь делать. В великом унынии, жестоко избитый и израненный, он отправился в больницу (бесплатные госпиталя в ту эпоху были при монастырях. – germiones_muzh.), где и провел много дней. Когда его мучил голод, он ходил от одной двери к другой, прося подаяния, и все люди смеялись над ним: как это царь нашей земли ходит в таком жалком рубище? И столько людей повторили эту насмешку и в стольких местах он слышал ее, что под конец и сам стал думать, что он сумасшедший, вообразивший себя царем той земли. Так прошло много времени, и все принимали его просто за сумасшедшего, возомнившего, будто он кто-то другой. И вот, когда царь находился в таком печальном положении, благость и милосердие господа, всегда желающего спасти грешника и все устроить для его спасения, привели к тому, что гордый царь задумался о причине своего унижения и гибели. Он понял, что все это было послано ему в наказание за гордость, и в особенности за то, что, обуянный гордостью и безумием, он велел изменить стих в песне святой Марии. Уяснив себе это, он очень опечалился, и сердцем его завладело жгучее раскаяние. И сильнее всего мучило его не то, что он потерял царство, а то, что своими грехами он оскорбил господа. Окинул он взором свою жалкую жизнь, и полились из его глаз горькие слезы. Днем и ночью стал он молить господа простить его и смилостивиться над его грешной душой. И так сокрушало его раскаяние, что он ни разу не попросил господа вернуть ему назад царство и былые почести. Он не придавал им теперь ни малейшего значения и желал одного: получить прощение грехов и спасение души (- надоже, как помогают хорошие звездюли! – Извините, я пошутил. Но и звездюли ведь тоже были в тему. - germiones_muzh.). И поверьте, сеньор граф, что, по моему мнению, совсем неплохо поступают люди, которые из-за земных благ, желая сохранить здоровье, обрести почести или богатство, совершают паломничества, постятся, подают обильную милостыню, возносят усердные моления, господь бог, несомненно, зачтет им все это. Но было бы гораздо лучше делать подобные вещи для того, чтобы заслужить прощение грехов и снискать благоволение господне. Вряд ли можно усомниться в том, что они достигли бы своей цели, ибо для бога всего приятнее видеть в грешнике благие намерения, нелицемерное сокрушение и смиренное сердце. И когда гордый царь наконец раскаялся в своем грехе, господь увидел его покаяние, его благие намерения и тотчас же простил его. А поскольку милосердие божие границ не знает, господь не только простил гордому царю все его грехи, но и вернул ему царство и увенчал его еще большею честью, чем прежде, а как он это сделал, вы сейчас узнаете. Ангел, который заступил место царя и принял его обличье, позвал одного из привратников и сказал ему: «Мне передавали, что здесь бродит какой-то сумасшедший, уверяющий, что он царь этой земли и вообще болтающий презабавные вещи». Привратник был тот самый, который поколотил царя в тот день, когда царь переодетый вернулся из купальни. Беседуя с ангелом как с настоящим царем привратник рассказал ему обо всем, что у него случилось с сумасшедшим, и сообщил, как люди дразнили его и потешались, слушая его безумные речи. Когда привратник окончил свой рассказ, ангел велел позвать к нему царя. И вот царь, почитавшийся безумцем, явился к нему; ангел отвел его в уединенное место и сказал: «Друг, мне передавали, что вы величаете себя царем этой земли и уверяете, что потеряли царство по какой-то несчастной случайности. Прошу вас, расскажите мне, ради бога, в чем дело, и ничего от меня не скрывайте; даю вам слово, что ничего худого с вами не будет». Когда несчастный царь, ославленный жалким безумцем, выслушал речь того, кого сам он считал царем, он не знал, что ответить. Он боялся, что ему нарочно задают коварные вопросы, а когда он откроется, его велят убить или ввергнуть в новое несчастье. Поэтому он горько заплакал и сказал так, как и подобало человеку, находившемуся в столь горестном положении: «Сеньор, я не знаю, что отвечать на ваши вопросы. Мне ясно однако, что жизнь и смерть давно уже имеют для меня одну и ту же цену. Видит бог, я не забочусь более ни о чести мирской, ни о земных богатствах. Вот почему я не стану таиться от вас и открою вам то, что у меня на сердце. Итак, сеньор, заявляю вам, что я действительно сумасшедший: все люди меня таковым считают, дела мои и поступки доказывают это, и я давно уже брожу в таком виде по земле. Если бы так думал про меня кто-нибудь один, он мог бы, пожалуй, обмануться, но все люди, хорошие и плохие, большие и маленькие, умные и не очень умные все считают меня безумным. Могут ли все они ошибаться? И, однако, несмотря на это, я твердо и хорошо знаю, что я был царем этой земли и что вполне заслуженно, в наказание за грехи, особенно же за гордость и надменность, которые были во мне, я потерял свое царство и милость божью». И с великой печалью и слезами он рассказал ангелу о том, что с ним случилось, о перемене стиха и о всех своих прегрешениях. Когда ангел, посланный для того, чтобы заменить царя и принять его облик, увидел, что царь скорбит о своих грехах больше, чем о потере почестей и царства, он, по велению господа, сказал ему: «Друг, вы сказали сущую правду; вы действительно были царем этой земли. Бог лишил вас власти как раз за те самые прегрешения, о которых вы говорили, и послал меня, своего ангела, принять ваш облик и заступить ваше место. Но милосердию божью нет конца; он хочет только одного: чтобы грешник истинно и нелицемерно покаялся, приняв твердое решение никогда больше не грешить. Господь бог видит, что раскаяние ваше именно таково, а потому он прощает вас и велел мне возвратить вам ваш облик и царство. Вот вам моя просьба и совет: из всех грехов всего больше остерегайтесь греха гордости; знайте, что из всех грехов, к которым влечет человека его природа, гордость есть самый ужасный в очах господа; он скорее всех остальных приводит души к погибели. Знайте, что царства, знатные семьи, сословия и отдельные люди, зараженные этим грехом, непременно погибают и непременно уничтожаются». Когда царь, почитаемый безумцем, услышал слова ангела, он в слезах упал перед ним на колени и, поверив всему, что возвестил ему посланник божий, молил его не уходить до тех пор, пока все люди не узнают о великом чуде, которое явил им господь.
Так и вы, сеньор граф Луканор: если хотите заслужить благоволение господа и приобрести добрую славу в мире, делайте добрые дела, делайте их от души и нелицеприятно; остерегайтесь всего более гордости, будьте смиренны, но без ложного благочестия; ведите дело так, чтобы вы себя смиряли сами, не позволяя унижать вас другим. Никогда не унижайтесь перед могущественными гордецами, но пусть люди, смиряющиеся перед вами, найдут в вас совершенное смирение жизни и добрых дел.
Графу очень понравился этот совет, и он обратился к богу с молитвой о том, чтобы всегда исполнять и соблюдать его.
Дону Хуану этот пример понравился больше всех остальных. Он велел занести его в свою книгу и прибавил следующие стихи:
Всего превыше бог смиренных почитает,
Всевышней волей гордецов уничтожает.