В Беку вызвал Джузейма вождей на совет
(- в III веке н.э. - germiones_muzh.),
Ибо Хинд вероломно его известила,
Что согласна покорной супругою стать,
И сама во владенья свои пригласила.
Из вождей лишь Касыр заподозрил обман,
Но собранье старейшин иначе решило,
И сгубила Джузейму коварная Хинд,—
Часто злобой удары наносятся с тыла.
На кобыле Джузеймы гонец прискакал,
Так впервые без шейха вернулась кобыла!
Убедился Джузейма в предательстве Хинд,
Когда лезвие жилы ему обнажило.
А Касыр убоялся возможной хулы
(- за то, что не отомстил убийце вождя. - germiones_muzh.),
И, решив, что бесчестье страшней, чем могила,
Нос себе он отрезал, пожертвовал тем,
Чем природа с рожденья его наделила.
Изувеченный прибыл к владычице Хинд,
О возмездье моля, причитая уныло,
И добился доверия мнимый беглец,
Хинд Касыра приветила и приютила,
Он с дарами в обратный отправился путь,
Только ненависть в сердце его не остыла.
И вернулся он к Хинд, и привел караван,
Тайно в крепость проникла несметная сила.
Храбрый Амр у подземного выхода встал,
Хинд бежала, засада ей путь преградила,
Амр злосчастную встретил мечом родовым,
Вмиг от шеи ей голову сталь отделила.
Так исполнилось предначертанье судьбы,
Все в руках у нее — люди, земли, светила,
Только избранным срок продлевает судьба,
Но бессмертья еще никому не дарила.
Как бы ни был силен и богат человек,
Все исчезнет: богатство, и слава, и сила.