...тихо, пустынно – и вдруг в эту глубокую тишину врезался протяжный и длительный свисток паровоза. Умолк, и вновь тихо. Какой-то неясный шелест. Колеблемые ветерком береговые деревья перешептываются между собою. Вдруг точно хвост исполинской кометы ослепительно скользнул по темному куполу звездных небес и мгновенно скрылся, погас. Это – осажденные в Адрианополе (- турки. – germiones_muzh.) нащупывают прожектором болгарские позиции…
Впереди отражаются звезды в луже, большой, как озеро.
…Три фигуры внезапно, как порожденные мраком, бросились на Риглера с ножами. Верный себе, никогда не теряющий спокойствия, он видел ястребиные горбоносые лица с обмотанными вокруг голов тряпками. Это баши-бузуки в лохмотьях, понадеявшись на свою численность, позволили себе роскошь напасть на одинокого доктора спереди. Спасли его от предательского удара в спину. (- шутка шуткой, а так оно и есть… - germiones_muzh.)
И так же хладнокровно, как в Москве, в схватке с Магометом (- доктор Ватсон! Ну чтоже вы лезете всё время, куда незвали? Пора бы стать мудрей. - germiones_muzh.), взвесил он свое положение и свои шансы. Главное, успеть обнажить клинок. И тогда, силач, гимнаст и фехтовальщик, - он сумеет, пожалуй, отбиться. Один из оборванцев с кошачьей цепкостью прыгнул вперед и схватил за конец трости. Не держи ее Риглер крепко – вырвал бы ее. Доктор успел надавить пружину – и баши-бузук, отлетев на несколько шагов, шлепнулся на спину с зажатою в пальцах тростью. Клинок же остался у Риглера. Сохраняя свое спокойствие, Риглер просто и ясно решил задачу: за эти три-четыре секунды, пока барахтавшийся на спине баши-бузук успеет присоединиться к товарищам, надо расправиться с ними. Зверские морды их, злые, голодные, уже совсем близко. И ножи описывают страшные круги…
Доктор вспомнил уроки своего киевского учителя фехтования Кортичелли, вспомнил его знаменитый удар в горло. И съежившись, отскочил и, прыгнув с вытянутою рукою к ближайшему разбойнику, пронзил ему шею. Баши-бузук с воем опрокинулся навзничь. Другой в это время, изловчившись, полоснул Риглера ножом в руку, хотел повторить удар более удачно и не успел. (- вообще, повторяться в таких случаях нестОит. – germiones_muzh.) Он получил такой ужасный толчок головой в живот, что, словно выброшенный тараном, отлетел далеко в сторону. (- Кортичелли наверняка учил доктора и французскому боксу также. В данном случае мощный удар головой предпочтительнее подсечек типа фуэтэ или ку-де-пи-ба: падающий рядом враг может схватить тебя за одежду... - germiones_muzh.) Первый баши-бузук, так неудачно схватившийся за трость, видя только себя одного лицом к лицу с этим здоровенным шайтаном, трусливо бросился бежать – и только шелест, сухой, ломающийся, загудел в камышах…
Баши-бузук с проткнутым горлом хрипел в крови, другой стонал, хватаясь обеими руками за живот (- вот это боднул! Удар в диафрагму наверняка. – germiones_muzh.)… Риглер отыскал в траве сбившуюся с головы фуражку…
С особенным жестоким любопытством заглянул в лицо баши-бузукам, держа наготове стилет. Бывали коварства – притворится мертвым, а потом вдруг как бросится…
«Приколоть разве?» - мелькнуло у него. Но помешало какое-то брезгливое чувство… Какие они оба изможденные, загнанные, и такой от них противный звериный запах болотной гнили, грязных лохмотьев и еще чего-то…
Трость затерялась. Риглер не нашел ее в траве. Темно, а электрический фонарик оставил. Или убежавший унес ее с собою.
С новым, необыкновенным приливом бодрости (- еще бы! Двоих уложил, третьего разогнал. Геркулес! – germiones_muzh.), помахивая клинком и насвистывая какой-то городской мотив, напомнающий ресторанную атмосфэру с шампанским, женщинами и румынами, доктор направился в город, попадая в грязь и проклиная себя, зачем забыл фонарик.
И только дома, раздеваясь, вспомнил он про длинную и довольно глубокую царапину вдоль всего бицепса. Рукав сорочки слипся от крови.
Риглер тщательно промыл царапину, а фельдшер, вернувшийся вслед за доктором часа через полтора, сделал ему перевязку.
НИКОЛАЙ БРЕШКО-БРЕШКОВСКИЙ (1874 – 1943. военкор). «ПОД ШРАПНЕЛЬЮ»
