germiones_muzh (germiones_muzh) wrote,
germiones_muzh
germiones_muzh

СТИВЕН КРЕЙН (1871 - 1900)

ЛИЦОМ КВЕРХУ

— что нам теперь делать? — взволнованно спросил адъютант.
— Похоронить его, — сказал Тимоти Лин.
Два офицера посмотрели вниз, где у их ног лежало тело товарища. Лицо было бледно-голубым, немеркнущие глаза уставились в небо (- через пару часов после смерти опустить веки бывает уже нереально. – germiones_muzh.). Над двумя стоящими фигурами разносились быстрые звуки выстрелов, а на вершине холма разбитая рота Лина пехоты Шпицбергена отстреливалась размеренными залпами.
— А не лучше ли… — начал адъютант. — Мы могли бы оставить его здесь до завтра.
— Нет, — сказал Лин. — Я не смогу удержать позицию дольше часа. Мне придется отступить, но мы должны похоронить старика Билла.
— Непременно, — сразу сказал адъютант. — У твоих людей есть инструменты?
Лин прикрикнул в сторону малого огневого рубежа, и медленно подошли двое людей — один с киркой, другой с лопатой. Они всматривались в сторону снайперов Ростины. Пули трещали у их ушей. (- современный солдат счелбы приказ стоя копать могилу товарищу подприцельным огнем противника сумасшедшим суперсадизмом. – Но автор описывает войну середины XIX века: в то время были совсем другие стандарты… В том числе и стрелковые: винтовки восновном однозарядные, однако ударная сила пули и ее вес – до 30 грамм – были ужасны. Если сегодня 7-граммовая автоматная пуля в череп оставляет еще шансы, то 30-граммовая – это хана… Разнесет как куриное яицо. - germiones_muzh.)
— Копать здесь, — грубо приказал Лин.
Мужчины, опустив взгляды в дерн, поспешно взялись за дело в страхе от невозможности видеть, откуда летят пули. Тупой удар киркой, разящий землю, раздался среди мелкого треска близких выстрелов. Тогда второй рядовой начал копать.
— Я считаю, — медленно проговорил адъютант, — нам стоит обыскать его одежду на предмет… вещей.
Лин кивнул. Оба задумались, глубокомысленно глядя на тело. Затем Лин пожал плечами и внезапно оживился.
— Да, — сказал он, — нам стоит взглянуть… что у него есть.
Он опустился на колени и протянул руки к телу мертвого офицера — они дрожали над пуговицами мундира. Первая пуговица была красно-коричневой от засохшей крови, и он не осмеливался прикоснуться к ней.
— Продолжай, — хрипло сказал адъютант. (- ..... . – germiones_muzh.)
Лин протянул одеревеневшую руку, и его пальцы нащупали покрытые кровью пуговицы…
(- это нетолько неприятно, но и технически нелегко. Кровь – надежный клей. – germiones_muzh.) Наконец он с бледным лицом поднялся, взяв часы, свисток, трубку, мешочек с табаком, носовой платок и небольшой футляр с картами и бумагами. Взглянул на адъютанта. Стояла тишина. Адъютант чувствовал себя трусом, заставив Лина проделать всю грязную работу.
— Хорошо, — сказал Лин, — по-моему, это все. Его шашка и револьвер у тебя?
— Да, — сказал адъютант, едва сдерживаясь, и тут же обрушился со странной внезапной яростью на рядовых: — Почему не торопитесь с могилой? Вы чем там вообще занимаетесь? Быстрее, слышите? Я никогда не встречал таких бестолковых…
Даже после того как он выплеснул свой гнев, двое мужчин усердно продолжали работать во имя спасения собственных жизней. А над их головами по-прежнему трещали пули.
Могила была готова. Безупречной она не получилась — маленькая и неглубокая. Лин и адъютант опять, не произнося ни слова, глубокомысленно посмотрели друг на друга.
Вдруг адъютант издал странный каркающий смех — отвратительный смех, берущий начало в той части разума, которая используется прежде всего при нервном напряжении.
— Что ж, — шутливо сказал он Лину, — полагаю, пора нам плюхнуть его туда.
— Да, — сказал Лин.
Двое рядовых ждали, облокотившись на свои орудия.
— Я считаю, — сказал Лин, — будет лучше, если мы положим его туда сами.
— Хорошо, — сказал адъютант. Затем, вероятно, припомнив, как заставил Лина обыскать тело, он с большим усилием склонился и взялся за одежду мертвого офицера. Лин присоединился к нему. Оба старались не касаться трупа руками. Они оттащили его, подняли, переместили, труп опрокинулся и упал в могилу. Два офицера выпрямились и переглянулись. Они облегченно вздохнули.
Адъютант проговорил:
— Полагаю, нам следует… нам следует что-нибудь сказать. Ты знаешь службу, Тим?
— Службу не ведут, пока могила не засыпана, — ответил Лин.
— Разве? — сказал адъютант, потрясенный своим заблуждением. — Ну, все равно, — он резко вскрикнул: — давай скажем что-нибудь… пока он еще может нас слышать.
— Ладно, — сказал Лин. — Знаешь службу?
— Не могу припомнить ни строки, — ответил адъютант.
Лин сильно колебался:
— Я мог бы прочитать две строки, но…
— Так давай, — сказал адъютант. — Говори, сколько сможешь. Это лучше, чем ничего.
Лин взглянул на своих людей.
— Внимание! — рявкнул он. Рядовые мгновенно выпрямились, вид у них был удрученный. Адъютант опустил каску на колено. Лин с непокрытой головой стоял над могилой. Снайперы Ростины оживленно стреляли.
— Отче, наш друг почил в глубинных водах смерти, но душа его улетела к Тебе, как пузырьки слетают с губ утопшего. Прими, молим мы, Отче, малый летящий пузырек, и…
Лин, хоть и был охрипший и пристыженный, уже не запинался, однако остановился с чувством безысходности и взглянул на труп.
Адъютант тревожно пошевелился.
— И с Твоих великих вышин… — начал он, но затем тоже остановился.
— И с Твоих великих вышин, — сказал Лин.
Адъютант вдруг вспомнил фразу в конце шпицбергенской заупокойной службы и употребил ее торжествующим тоном человека, на которого снизошло озарение:
— Господи, помилуй…
— Господи, помилуй… — сказал Лин.
— Помилуй, — повторил адъютант быстро и небрежно.
— Помилуй, — сказал Лин. Затем им овладело какое-то жестокое чувство, он резко повернулся к своим двум людям и свирепо проговорил:
— Сбрасывайте грязь.
Снайперы Ростины стреляли метко и без передышек.

* * *
Один из удрученных рядовых выступил с лопатой вперед, наполнил ее землей и в беспричинном колебании мгновение задержал ее на весу над трупом с бледно-голубым лицом, проницательно глядящим из могилы. Затем солдат высыпал землю на… ноги мертвеца.
Тимоти Лин почувствовал, как огромный камень упал с его души. Ему казалось, что рядовой высыплет ее на лицо. Но высыпал на ноги, что он считал весьма существенным.
Адъютант начал бормотать:
— Да, конечно… человек, с которым мы провели все эти годы… невероятно… нельзя, знаешь ли, бросать близких друзей гнить в поле. Продолжай, ради Бога, ты там, с лопатой!
Мужчина с лопатой внезапно согнулся, схватившись за левую руку правой, и посмотрел на офицера в ожидании приказа. Лин поднял лопату с земли.
— Уходи в тыл, — сказал он раненому. Он также обратился ко второму рядовому: — И ты иди в укрытие, я сам закончу.
Раненый мужчина торопливо поднялся на вершину хребта, не глядя туда, откуда летят пули. Второй последовал за ним в том же темпе. Но в отличие от первого, он трижды тревожно обернулся. Часто именно в этом и видна разница между раненым и нераненым.
Тимоти Лин наполнил лопату, помедлил и затем одним движением, словно в отвращении, сбросил землю в могилу, и она, упав, издала звук: шлёп! Лин резко остановился и потер брови, как усталый рабочий.
— Наверное, мы были неправы, — сказал адъютант. Его глаза нелепо бегали. — Все могло быть лучше, если бы мы не хоронили его прямо сейчас. Конечно, если бы мы сделали это завтра, тело бы…
— Черт тебя побери, — сказал Лин. — Заткнись. Он не был старшим офицером.
Он опять наполнил лопату и сбросил землю. Она всегда издавала этот звук: шлёп! Спустя некоторое время он работал так яростно, будто копая, чтобы убраться от опасности.
Вскоре уже нельзя было видеть ничего, кроме бледно-голубого лица. Лин набрал лопату.
— Господи, — крикнул он адъютанту. — Почему ты не перевернул его, когда клал вниз. Это…
Лин начал заикаться. Адъютант понял все, его губы побледнели.
— Продолжай, друг, — умолял он, чуть ли не крича.
Лин перевернул лопату. Она двинулась по дуге, словно маятник. Земля, упав, издала звук: шлёп!
Subscribe

Recent Posts from This Journal

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 4 comments