Нусантара – малайско-индонезийская цивилизация на островах меж двух океанов, Индийского и Тихого – никогда не скучала без врагов. Португальцы, испанцы, голландцы, британцы с их дальнобойными ружьями и крупнокалиберными пушками; японцы-китайцы со своим ушу, дзюдзюцу, луками и катанами; а рядом на Калимантане – «свои» даяки с парангами и стрелодувными трубками (эти вообще людоеды – порубят на шаурму и уплетут без соли и без луку, а голову закоптят и на память возьмут)… Эталон воинских навыков здесь традиционно был высок и блюли его жестоко.
Темп и градус малайских рукопашных схваток в XVI веке производил впечатление на португальцев - а португальцы были тогда в очень хорошей форме благодаря непрерывным боевым действиям насуше и на море с турками. (Турки также тут побывали, в том числе лучшие из них: янычары). И еще в середине XX века местные островные партизане, действуя против хорошовооруженных и обученных подразделений вторгавшихся армий, сплошь и рядом обходились одними ножами. – Ну, тесаками. И надо сказать, неплохо иногда справлялись (небез потерь, небез потерь, конечно! А ля гер ком а ля гер). А в XVI – XIX столетиях самый мирный малаец без пары крисов (кинжал с «пистолетной» рукоятью) за поясом был как без рук. – А вдруг на рынке кто с ума сойдёт и кинется в амок убивать встречных-поперечных направо и налево?
Так что одной сборкой-разборкой мушкета и стрельбой из лука да пращи по мишеням воинская наука не ограничивалась… - И простыми люлями с руки да с ноги в рамках боевого искусства пенчак-силат тоже. Учили владеть двухметровым копьем и полуметровым кинжалом. Тренировочные бои при дворах правителей проводились регулярно. Про каждого было понятно – чего он стОит и как твердо стоИт.
В «Повести о Ханг Туахе» XVII века описывается пир во дворце яванского султана, на котором выходит и показывает свое искусство владения копьем даже его старый коварный «кардинал Ришелье» - патих (министр) Гаджа Мада! Старик по желанию своего господина кряхтя принимает оружие и демонстрирует приемы боя очень даже конкурентоспособно. Прибывший с посольством на Яву от правителя Малакки герой повести – непобедимый лаксамана ханг Туах встает и тоже берет копье; и после напряженного состязания всем зрителям понятно – хитрый интриган Гаджа Мада явно уступает молодому богатырю…
Всё это подано в повести красиво. Но недостаточно понятно в техническом смысле для современного «диванного» читателя.
Поединки проводились двухметровыми копьями без наконечников, и без защитных доспехов – любой пропущенный удар таким оружием мог подарить вам перелом, а уж гематом, оторванных ух и выбитых глаз бывало безлимитно. Патих Гаджа Мада наверняка наполучал ушибов будь здоров – однако несдавался: держался до тех пор, пока султану не угодно стало завершить его поединок с ханг Туахом. Старикан молоток! - А вам слабо?
Кроме копейных, практиковались спарринги на крисах. – Учебных деревянных, из твердых пород: эбен (он как железо) и тому подобные… Не убьют. Но нож в опытных ручонках порхает как бабочка: вы выходите навстречу противнику и в три секунды получаете двадцать тычков от всей души во все части тела: под ребра, по суставам. А завершается все оглушающим ударом в голову – или поимкой заруку с ее выламыванием и броском обземь. После чего вашу руку зафиксируют безжалостно зажав коленным сгибом: чтоб освободить собственную верхнюю конечность противника в интересах возможной дальнейшей обработки вас деревянным тренажером…
- Ну что? Хватит у вас «душкА», как говорят кавказские джигиты, для того чтобы потом встать и попытаться еще раз?