- Простите меня, месье,
что я докучаю вам:
как странно выглядит шляпа,
которую носите вы!
- О нет, месье, вы ошиблись,
вам померещилось это.
Носить не могу я шляпу –
нет у меня головы.
- Тогда во что вы одеты?
Чем тело свое прикрыли?
Простите меня за дерзость,
но я вас ответить прошу.
- Месье, я весьма сожалею,
но я не имею тела,
и в силу этой причины
одежды я не ношу.
- Но вы со мной говорите,
я слышу ваши ответы,
и это меня побуждает
к вам обратиться опять.
Скажите, кто там толпится
и словно застыл на мгновенье,
готовясь вперед устремиться,
готовясь атаку начать?
- Месье, это только деревья,
деревья в огромной долине,
они не сдвинутся с места,
не могут они наступать.
- Месье, скажите, месье,
глаза эти, что они значат
и что они могут видеть,
мириады мерцающих глаз?
- Месье, это только светила,
они себе кружат и кружат,
они ничего не видят
и нет им дела до вас.
- Месье, что гул этот значит,
как будто кто-то смеется,
как будто кто-то рыдает,
как будто кто-то страдает
и мечется взад и вперед?
- Месье, это волны морские,
грызут они крепкие скалы,
грызут их, не чувствуя злобы,
грызут их все дни напролет.
- Месье, но что означает
круженье, сверканье, горенье,
огней и потоков движенье,
перемещенье светил,
и барабанов раскаты,
и дальнего грома раскаты,
как будто, гневом объяты,
армии ринулись в бой?
- Месье, материя это!
Сама себя порождая,
она, покоя не зная,
воюет сама с собой.
- Месье, удивительно это:
хотя никого здесь нету,
но я задаю вам вопросы
и слышу ваши ответы,
и раз вы со мной говорите,
то как это все совместить?
- Месье, я нечто такое,
что видеть и слышать не может,
но что хотело бы все же
слышать и говорить.
- Месье, несмотря на это,
скажите мне по секрету,
что эти образы значат,
которые то исчезают,
то появляются снова,
и яркие краски сверкают,
и нет ни в чем постоянства,
и только движенье одно?
- Месье, перед вами пространство…
Месье,
умирает оно…
