ПОРИСТЫЕ зернышки снега кружили по улице, превращаясь в серую кашу под колесами машин. Я поднял воротник пальто и отправился к киоску за газетой. По старой привычке окинул взглядом выставленные журналы, и девушка с обложки одного из них подмигнула мне, улыбаясь белыми, без единого изъяна зубами.
- Наконец-то ты пришел! - сказала она.
Я вытаращил глаза.
- Я смотрю на тебя каждый раз, когда ты приходишь за газетой, - объяснила она.
Киоскерша, к счастью, была занята другим покупателем.
- Девушки с обложки не разговаривают, - громко сказал я.
- Тогда зачем же, по-твоему, я вишу здесь целыми днями, поджидая тебя? спросила она.
Я ничего не ответил. Что будет, если кто-нибудь заметит, как я стою здесь, произнося слова в пустоту? Наверняка решат, что я спятил...
Впрочем, прохожие пробегают мимо, торопясь к автобусной остановке, а киоскерша уже занята вязанием и даже не смотрит на меня. Думает наверное, что я просто разглядываю журналы.
- Купи меня, - снова попросила девушка с обложки.
- У меня нет денег, - сказал я, выворачивая карманы. - Ведь стоишь ты довольно дорого...
- Каждый день сюда приходит другой парень и смотрит на меня, - мечтательно ответила она. - Вчера я подмигнула ему, но он ничего не заметил. Ты что же, хочешь, чтобы он купил меня, а не ты?
Я долго смотрел на девушку. Она была очень недурна. Пожалуй, самая красивая из всех журнальных девушек в этом киоске, и раз уж я до такой степени спятил, что мне мерещится, будто девушки с обложек вступают со мной в разговор, то это был не самый худший вариант.
Она вздохнула, и на щеке ее сверкнула слезинка.
- Иногда приходят старые толстые мужчины и тоже разглядывают меня, продолжала она. - Я знаю, что нам, девушкам с обложек, без этого не обойтись, но все они такие мерзкие... Уж лучше бы ты купил меня!
Стоит она, видно, не больше четырнадцати крон. Эту сумму я, в общем, смог бы наскрести.
- Завтра я, может быть, куплю тебя, - сказал я. - Дело в том, что сегодня у меня нет с собой таких денег.
Когда я уходил, она шептала что-то, и я ощущал спиной ее взгляд, пока не перешел на другую сторону улицы.
Я и вправду собирался ее купить. Честно говоря, думал захватить с собой четырнадцать крон, но по обычной рассеянности, отправляясь на следующий день в киоск, я взял только одну крону двадцать пять эре.
Однако ее место на витрине было пусто. Рядом висела другая девушка, хорошенькая брюнетка в очаровательной белой блузке.
- Я бы хотел... - начал я.
- К сожалению, мы сегодня продали последний экземпляр, - сказала киоскерша. - Но у нас есть другие журналы.
Я покачал головой.
- Дайте мне газету...
Была ли то игра воображения или красивая брюнетка и впрямь едва заметно улыбнулась мне, когда я уходил?
Интересно, кто же все-таки купил ту белозубую? Тот, другой, кому она подмигивала? Как бы то ни было, она исчезла - и мне было отчасти досадно. Как ученого меня интересует все выходящее за рамки обычного, а этот случай был как бы сказать? - весьма своеобразным.
ПРОШЛО несколько недель, прежде чем я снова очутился у этого киоска. К тому времени я уже почти успел забыть о девушке с обложки.
- Привет, - тихо окликнули меня. Я поднял голову и встретился взглядом с парой темных глаз, сверкавших над белой блузкой.
- Не вздумай уверять меня, что теперь вы все начали разговаривать, - сказал я.
Она ответила не сразу. Поправив блузку у ворота, холодно посмотрела на меня.
- Я и вправду собирался купить ее...
- Когда тот, другой, уносил ее, она плакала, - прошептала брюнетка.
- У девушек с обложек не может быть никаких чувств. Но она мне нравилась, я действительно думал ее купить.
- А она так на тебя надеялась! - продолжала брюнетка. - По-моему, не очень красиво с твоей стороны так поступать с ней.
- Ну ладно, скажи, кто ее купил, - с досадой сказал я. - Может, мне удастся взять ее на время, а потом забуду отдать - и все! Тогда я заглажу свою вину, не так ли?
- Ничего у тебя не выйдет, - возразила брюнетка. - Я никогда не видела раньше этого человека. Он приехал на машине и сразу же укатил. Ты никогда ее больше не увидишь, да еще пожалеешь об этом!
- Тогда я куплю тебя, - сказал я. - Честно говоря, мне хотелось бы поболтать с тобой о всякой всячине.
- Ни за что на свете! - ответила она. - Если ты купишь меня, я никогда не скажу тебе ни слова. Я буду только бумагой!
После этого прошла неделя, прежде чем я снова побывал у киоска. Все эти дни у нас в лаборатории была горячая пора. Времени едва хватало на сон, в свободные часы приходилось анализировать химические формулы. Вся моя жизнь отдана науке, и к тому же у меня появилось предчувствие, будто я стою на пороге славы.
Как обычно, я купил свою газету и вдруг заметил, что кто-то пристально на меня смотрит.
Но на сей раз это была не молодая очаровательная девушка, а пожилая дама, принадлежавшая вдобавок к одному из княжеских домов Европы. Сфотографированная на обложке какого-то еженедельника, она взирала на меня весьма строго.
- И не стыдно вам, молодой человек? - спросила она. - Обмануть такую прелестную девушку...
Я поискал взглядом мою старую приятельницу, красивую брюнетку, но она тоже исчезла.
- А вы к тому же еще и невоспитанны, - заметила высокородная дама и оскорбленно посмотрела на меня. - Что вы скажете на это, адмирал?
Адмирал, свирепого вида господин, изображенный на обложке другого журнала, окинул меня презрительным взглядом:
- Ты вообще не стоишь того, чтобы с тобой имели дело женщины, - проворчал он.
- Что вам угодно? - спросила киоскерша.
- Нет, нет, я только смотрю, - ответил я и бросился наутек.
В ТЕЧЕНИЕ следующих дней я с головой ушел в работу и химические формулы,так что сам начальник лаборатории похлопал меня по плечу.
- Таких старательных сотрудников у меня еще не было, - сказал он. - Но, по-моему, тебя надо притормозить. Ступай-ка домой и передохни. Купи ковбойский роман, развлекись немного.
Не обращая внимания на мои протесты, он выставил меня за дверь, а на прощанье он и директор одарили меня широкими улыбками.
- Если будете продолжать в том же духе, получите прибавку, - благосклонно процедил директор.
Снег все сыпал и сыпал, приближалось рождество. А может, и впрямь отдохнуть немного? Куплю-ка ковбойский роман. Честно говоря, не читал их со школьных лет. И бояться мне нечего - ведь только в киоске на площади портреты с обложек донимают меня.
Я вошел в магазин и остановился перед полкой, где были выставлены издания карманной серии.
- Милок! - внезапно раздался чей-то голос.
Я вздрогнул.
- Стреляй или умрешь! - произнес у моего уха другой хриплый и грубый голос.
Я стал вертеть головой по сторонам, переводя взгляд с белокурой гангстерши в черных джинсах на бородатого бродягу, наставившего на меня револьвер. Да, дела мои швах... Может, все-таки обратиться к заводскому врачу?
- Послушай ты, бородатый подонок, - сказал я, пытаясь приосаниться. - Нечего вам преследовать меня из-за той девчонки! И потом - ты больше не в моде. Теперь читают романы про шпионов.
- А ты кто такой? - прорычал он. - Чихать я хотел на твои шашни. Но тут мои владения, так что вали отсюда, пока мы не разнесли в щепки твою хибару и не нашпиговали свинцом тебя и твоих родственничков!
- Ай лав ю! - заявила белокурая гангстерша за 3,50 кроны, бросая на меня страстные взгляды.
- Она думает, парень чего-то стоит, - переговаривались между собой две девушки с обложек молодежных журналов, энергично жуя резинку, - а у него монет-то в кармане негусто!
- Стреляй или умрешь! - снова взвыл ковбой и поднял револьвер.
После этого я целых два дня не выходил из дома, а когда хозяйка предложила мне для чтения несколько еженедельников, я как можно вежливее отказался.
- Спасибо, хватит с меня прессы.
Рождество пришло и миновало, и все это время я довольствовался чтением романов без иллюстрированных обложек и изучением химических формул, отдыхая дома у родителей. Сразу же после Нового года я уехал обратно, чтобы начать обработку опытов. Однажды я все же рискнул купить свою обычную газету - в колбасной лавчонке. Но и на сей раз мне здорово досталось.
- Возьми меня домой! Стегай меня кнутом, бей меня! - вопила дама в высоких кожаных сапогах и с бессмысленным взглядом, сфотографированная на обложке детективного журнала.
- Хорошо бы выпустить из тебя кишки! - вмешался в беседу мужчина с обложки другого детектива. Он был занят тем, что связывал молодую девушку и затыкал ей рот кляпом, - она-то уж ничего не могла мне сказать. Мужчина, оторвавшись от дела, покосился на меня налитыми кровью глазами: - Ты похож на кота, которого собираются вздернуть. Еще и коммунист небось? Попался бы ты в компанию к нам, уж мы бы стерли ухмылку с твоей идиотской хари...
- Спасибо за любезное приглашение, - огрызнулся я. - Только поищи другого... Может, он и согласится отдать за тебя две кроны.
Когда я кинулся к двери, вслед мне прогремел выстрел. Колбасник удивленно поднял голову. Потом я прочел, что на место происшествия прибыла полиция, но ей ничто не удалось обнаружить.
Я прочитал купленные мною газеты, но никто со мной не говорил. Я решил, что начинаю избавляться от галлюцинаций. Должно быть, отдых не повредил бы мне, как сказал заводской врач, когда я заходил к нему в последний раз. Я решил снова пойти к врачу, рассказать о своих страданиях.
К сожалению, на другой день я совершенно забыл о своем намерении. Наши химические опыты дали интереснейшие результаты, и не успел я оглянуться, как было уже три часа, и заводской врач исчез.
В четыре я отправился обедать. По дороге торопливо купил газету, успев лишь поймать на себе два-три враждебных взгляда, но прибавил шагу и смешался с толпой.
Я вошел в кафе, где обычно обедал, и, сев за столик, бросил взгляд на газетный лист.
- Где ты был, когда горел мой дом? - прозвучал чей-то голос. - Сидишь тут довольный, что и пальцем не пошевельнул ради меня?
Я вздрогнул и встретился взглядом с удрученным от горя фермером, снятым на фоне сгоревшего дома.
- Сейчас, когда мы столкнулись лицом к лицу, я надеюсь, вы будете помнить о нашей партии. Наша партия - единственная, которая ратует за субсидию для одиноких на строительство жилья. Я знаю, что вы - субъект невероятно тупой, но все же мои слова должны запасть вам в душу, - сказал другой голос. Политический деятель в упор смотрел на меня. Я уронил газету на пол.
- Спасибо, десерта не надо! - крикнул я официантке и ринулся к двери.
Врач осмотрел меня и нашел сильное переутомление. Затем дал мне какие-то пилюли и выписал больничный лист.
- Нервные расстройства - явление довольно распространенное в наши дни, сказал он. - Но вы не волнуйтесь. Скоро вы снова будете, как огурчик.
Он оказался прав. Спустя две недели я почувствовал себя совершенно здоровым и спокойным. Мало того, я не раз заходил в табачные лавки и пристально разглядывал журналы на полке - и никакой реакции.
В СЕРЕДИНЕ февраля мы завершили, наконец, наши исследования. Концерн организовал пресс-конференцию с участием газет, телевидения, радио, начальник лаборатории произнес речь, где особенно расхваливал меня, называя одаренным химиком. Благодаря моим опытам, заявил он, ряд процессов в химической промышленности будет значительно упрощен, и концерн отныне сможет серьезно увеличить выпуск продукции.
- И я также рад вручить чек способному молодому исследователю в доказательство того, сколь высоко ценит его наш концерн, - сказал директор, похлопывая меня по плечу.
Сверкнули блицы, последовали поздравления, тосты, шампанское. Ложась в тот вечер спать, я почувствовал, что вполне доволен собой.
Проснувшись, я ощутил какую-то скованность. Мне казалось, что голова моя заключена в рамку, а ноги исчезли. У меня словно не было нижней половины туловища. Так и есть, она исчезла!
Тут я окончательно пришел в себя и увидел, где нахожусь. Я висел на стене в газетном киоске, в том самом, где впервые встретил заговорившую со мной девушку с обложки.
- Доброе утро, - произнес голос снизу.
- Добро пожаловать в нашу компанию, - сказал голос сверху. - Наконец-то и тебя сфотографировали!
- Ну, каково тебе сейчас? - прозвенел юношеский голос рядом со мной. - Мы так поступали со многими. Нужно лишь сфотографировать вас особой камерой - и вы навсегда выбываете из игры. Думаешь, кто-нибудь купит газету, где ты изображен? Э, нет! Провисишь здесь, пока тебя не сдадут в макулатуру, если сам себя продать не сумеешь! Только пройдет не меньше недели, пока ты этому научишься.
Я молчал. Хотел было открыть рот и произнести что-то, но ничего не получилось.
- Купи меня! - попытался обратиться я к девушке, которая подошла к киоску за газетой.